Поворотные элементы

Неделько Григорий Андреевич

Тем временем Фёдор оставил на кухонном столе бесполезный искрящийся на свету камушек и отправился мыться. Хотелось стереть, счистить с себя вселенскую несправедливость. Вряд ли это возможно, однако сейчас злого и недовольного мужчину мало волновали подобные частности.

Когда хозяин скрылся в ванной, Ганнибал осторожно проследовал на кухню.

Хозяин оставил здесь что-то, прежде чем уйти: чуткие собачьи уши уловили явный стук. Да, что-то стукнулось о столешницу, и только потом хозяин удалился. Но что же это было?

А вдруг человек бросил здесь, без присмотра, причину своих беспокойства и злобы – чувств для хозяина столь чуждых и нехарактерных, по крайней мере, по отношению к нему, Ганнибалу.

Пёс припомнил, что всё началось вчера, в тот миг, когда с рёвом сверзилось с неба неведомое нечто и чуть не убило его. Это был камень.

Камень! Вот что лежало на столе! Вот из-за чего хозяин начал столь сильно переживать, вот из-за чего сделался таким взволнованным!

Следует помочь ему, немедленно! – решил пёс и двинулся к столу…

Уже выходя из ванной с полотенцем на плече, Фёдор почувствовал неладное. По мере приближения к кухне это чувство усиливалось. И ещё сильнее оно стало, когда Фёдор понял, какая жуткая, неестественная тишина заполнила вдруг дом. А как же Ганнибал? Почему он не бросается к любимому хозяину и не облизывает его? Безусловно, в остальном Геша был достаточно спокойным псом, однако Фёдора очень любил и не стеснялся, не прекращал выказывать свою любовь всеми доступными собаке способами.

Сердце гулко застучало… Фёдор вошёл на кухню… и обомлел. Посреди помещения, над круглым столом, парил в воздухе Ганнибал. Тот явно не понимал, что творится, и жалко, бесполезно сучил лапками. Не мог осознать происходящего и Фёдор. Он глядел и глядел, и глядел перед собой, и никак не получалось свыкнуться с мыслью, что всё это – правда, что всё это – на самом деле, а не чьи-то фантастические выдумки…

Вдруг пса перевернуло верх ногами, и он жалобно заскулил.

– Геша… – проронил Фёдор.

Он почувствовал себя виноватым перед питомцем. Зачем он так отнёсся к нему, своему верному, давнему другу?! И всё из-за какого-то камушка! Камушка, который и ценности-то никакой не представлял!..

Только тут Фёдор заметил, что «бриллианта» на столе больше нет. Куда он делся?

Ганнибал залаял в голос.

Внезапная догадка поразила Фёдора.

– Ты что, его съел?!

Ганнибал завыл, и вся горечь от случившегося, всё непонимание происходящего слилось в этом протяжном вое. А затем его повлекло вверх. Точно воздушный шарик, покрытый шерстью, он поднимался к потолку и должен был вот-вот упереться в него. Когда неожиданно и совершенно беззвучно исчез.

Раскрыв рот, Фёдор взирал на то место, где секунду назад находился пёс. Потом бросился к столу, задрал голову и стал всматриваться внимательнее. Ему показалось, что пространство, поглотившее Ганнибала, мерцает и переливается сотнями цветов. Но, может, только показалось? Или?..

Фёдор порыскал глазами и не нашёл ничего подходящего. Тогда, поднапрягшись, он вспомнил о трости, оставленной в коридоре. Мужчина не пользовался ею. Но никогда не говори никогда, и Фёдор на всякий случай хранил однажды купленное приспособление с мыслью, что оно может пригодиться в будущем. Похоже, будущее настало – правда, довольно неожиданное.

Он рванулся в коридор, схватил трость, столь же стремительно вернулся обратно и воздел деревяшку с ручкой над головой. Конец трости немедленно утонул в сверкающем пространстве, исчез, как минуту назад Ганнибал.

– Ага! – радостно то ли прорычал, то ли прокричал Фёдор и стал шуровать импровизированным оружием в надежде добиться этим хоть чего-нибудь…

Два марсианина сидели за столом и безмятежно пили любимый напиток, когда у них под ногами раскрылась прореха в пространственно-временном континууме и из неё показалось неведомое взлохмаченное существо. Достаточно большое, оно вертелось из стороны в сторону и издавало настолько незнакомые, настолько пугающие звуки, что марсиане вскочили и застыли на месте. Тем более, делать им более ничего не оставалось, так как непонятное существо перевернуло стол и опрокинуло чаши с горячим напитком.

Но это был ещё не конец. Вскоре из «дыры» высунулась какая-то палка и, под аккомпанемент речи зависшего под металлическим потолком неведомого монстра, принялась охаживать до того безмятежно отдыхавших гуманоидов по ногам.

– Ай!

– Ай!

Если бы только этим всё завершилось… Но нет. Они не успели сориентироваться, когда агрессивная палка пропала, а из прорехи времени-пространства вскоре донёсся неясного происхождения грохот. Затем послышались шаги – громкий топот, и нервная фигура со взлохмаченными белыми волосами забралась, очевидно, по какой-то лестнице и по пояс возникла в инопланетном помещении со знакомым дрыном в конечностях.

– Вот я вам покажу, как красть чужих собак! – орал пришелец на неизвестном, неблагозвучном языке, раздавая палкой тумаки направо и налево. Естественно, попавшие под «огонь» местные его не понимали.

Исходящий жутким рыком монстр с хвостом и четырьмя лапами вертелся под потолком и брызгал слюной.

– Вот я вам покажу, негодники! А ну верните моего Ганнибала! Немедленно верните! И «бриллиант»! Сейчас же! Я ВАМ ГОВОРЮ!..

В тот день небо было безоблачным. А потом вдруг что-то стало происходить. Набежали не тучи, нет, но некие густые образования. Густые и прозрачные. Пробиваясь сквозь них, солнечный свет заставлял образования искриться и переливаться сотнями самых разных цветов.

Это было красивое зрелище. Непривычное. Захватывающее и гипнотическое. Прохожие и автомобилисты задирали головы и смотрели вверх, и не могли оторвать взгляда. Во многих частях городах движение застопорилось, а магазины и кафе прекратили работу. Люди высыпАли на улицы, чтобы посмотреть на безумно прекрасное и абсолютно загадочное чудо природы.

Всеобщий «гипноз» продолжался некоторое, неопределённое время, после чего начался дождь. Не настоящий, обычный ливень, и не ливень даже, а град – град, состоящий из крупных, гранёных, прозрачных переливчатых камней. Они сыпали и сыпали из разрыва реальности над городом, и не было им счёта, и не счесть было им конца.