Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007
Шрифт:
Во время работы в УСС, а затем в ЦРУ Даллес не уделял должного внимания аналитической деятельности. Чтобы не поставить под удар свое превосходство в области тайных операций, он избегает конфронтации с военными, когда дело касается оценки советской угрозы. Недовольный тем, как оценивали его работу, один из аналитиков Информационно-аналитического департамента свидетельствует, что Даллес «имел привычку определять качество аналитических оценок, в зависимости от их веса… Он прикидывал их вес на руке и принимал решение, даже не читая их и не говоря, что он думает об этом». Короче, анализ его не интересовал.
Всё, что его увлекало — это интрига, связанная с его профессией: секреты, шпионаж,
Итак, тайные операции становятся ключевым элементом стратегии президента, его секретным оружием в холодной войне.
Два президентских срока Эйзенхауэра будут отмечены непрерывным рядом крупномасштабных тайных операций. ЦРУ учло уроки поражений ОПК. Оно чувствовало себя готовым уточнить линию поведения и опробовать новые методы. В то время фронт холодной войны стабилизировался в Европе, отныне эти операции нацелены на Средний Восток, Латинскую Америку и Юго-Восточную Азию. Первая из них проведена через несколько месяцев после вступления президента в должность. Ее цель — Мохаммед Мосаддык, премьер-министр Ирана. Детали этой операции стали известны после начала рассекречивания в 2000 году архивных документов.
Чтобы понять истоки, надо возвратиться во времена Второй мировой войны. Британцы оккупировали тогда Иран, чтобы нефтяные скважины не попали в руки Гитлера. После войны они сохраняют над ними контроль через англо-иранскую нефтяную компанию — предшественника БП (Бритиш петролеум). Но в 1951 году иранский парламент решает освободиться от британской опеки. Компания национализирована, а Мохаммед Мосаддык, главный виновник этого решения, избран премьер-министром. Журнал Time назвал Мосаддыка человеком года. Несмотря на эту популярность, Великобритания решает его усмирить путем унижения и экономических санкций против его страны. Однако Мосаддык, будучи человеком эксцентричным (он принимает посетителей в кровати в шерстяной пижаме…), не сдается.
В ноябре 1952 года Великобритания решает вмешаться, используя свои секретные службы. Правительство отныне полагается на них, чтобы лишить Мосаддыка власти. МИ-6 имеет очень хорошие позиции в Иране, но не имеет средств. У ЦРУ их было много. МИ-6 предлагает тогда организовать совместную операцию. И чтобы склонить американцев, они выбирают хороший довод: национализация иранской нефти является следствием влияния коммунистов на Мосаддыка. Если верить британцам, необходимо действовать, иначе Иран уйдет к коммунистам. Следуя рекомендациям Госдепартамента, Трумэн не поддерживает этот проект.
Приход новой президентской администрации совпадает с изменением ситуации в Иране, что способствовало реализации этого проекта. Прежде всего, возросло влияние Иранской коммунистической партии, по крайней мере по мнению американцев. Кроме того, наметился раскол в коалиционном правительстве Мосаддыка под влиянием всё более ощутимых экономических санкций. Но именно неожиданное событие окончательно убеждает Эйзенхауэра и братьев Даллес перейти к действиям. Весной 1953 года ЦРУ докладывает им, что генерал Захеди вступил в контакт с американским посольством в Тегеране: он готов организовать государственный переворот и просит для этого помощи у Соединенных Штатов.
Спустя четыре месяца Эйзенхауэр подписывает приказ о проведении операции, которая определяет судьбу Мосаддыка. Кодовое название операции — Аджакс ( Adjax ). Она спланирована и финансируется ЦРУ в тесном сотрудничестве с МИ-6. Британцы мобилизуют свои агентурные сети, чтобы подорвать политическую поддержку иранского премьер-министра. ЦРУ преследует те же цели, размещая афиши на улицах Тегерана. Офицеры ЦРУ усиливают влияние на прессу, армию, полицию и духовенство Ирана. По их инициативе в американских газетах появляются статьи, направленные на дискредитацию Мосаддыка на международной арене.
Ключевым элементом операции является не кто иной, как шах Ирана лично. Монарх рассматривался аналитиками ЦРУ как «человек нерешительный, терзаемый страхом и сомнениями». На него можно влиять, оказывая небольшое давление. Конституция дает ему право сместить премьер-министра. ЦРУ намерено подтолкнуть его к этому и назначить генерала Захеди на его место.
ЦРУ в этих целях обеспечивает участие родной сестры шаха, принцессы Ашраф. Она жила во Франции на Лазурном Берегу, когда офицеры ЦРУ убедили ее поддержать их план. Кермит Рузвельт, ветеран Нью-Йоркского клуба, в то время возглавляющий отдел ЦРУ стран Ближнего Востока и Африки, также отправляется в Иран по фальшивому паспорту. Там он встречается с шахом неоднократно. Его миссия заключается в оказании максимального давления на шаха. «Надо действовать, — говорит он, — пока Иран не стал коммунистическим, или, того хуже, не разразится вторая «корейская» война». Кермит Рузвельт заверяет его, кроме того, что «споры по поводу иранской нефти играют, на самом деле, второстепенную роль» и что инициатива в проведении операции исходит лично от президента Соединенных Штатов.
Как ЦРУ и предполагало, шах чувствует, что полностью отстает от хода событий. Он слишком колеблется, всячески увиливает, но в конце концов сдается. И 15 августа подписывает декрет, который приводит к смещению премьер-министра. В столкновениях, вспыхнувших между верными Мосаддыку группами и теми, кто поддерживал шаха и Захеди, оказались сильнее вторые. Чтобы утвердить свое положение в стране как можно скорее, генерал мог рассчитывать на пакет с пятью миллионами долларов, тут же полученный им от ЦРУ. Что касается шаха, то он возвращается на трон, который он сохранит в течение четверти века.
Операция Аджаксзавершилась полным успехом: проамериканское правительство было назначено во главе Ирана и сохранены поставки иранской нефти. Кермит Рузвельт получает за свое участие личные поздравления от президента. Во время одной секретной церемонии, организованной в Белом доме, он даже получает медаль Национальной безопасности.
Вашингтон очень доволен, потому что в смене режима в Иране не была видна роль ЦРУ. Это походило на чисто иранское дело. Не вдаваясь в детали и сохраняя дистанцию от принципа благовидного предлога, официальные американские лица и лично Эйзенхауэр не медлят, всё же, похвалиться тем, что они считают большим успехом Соединенных Штатов. Конечно, намеками, но они не могут устоять от искушения записать этот переворот на счет политики администрации. Причастность к этому ЦРУ станет постепенно известна, задолго до официального подтверждения. И неудивительно, что память об этом проявится в исключительно антиамериканском характере исламской революции на рубеже 1980-х годов.