Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Шрифт:
Быстро набросанная от руки инструкция, которую он обещал выдать для работы в Думе и с думцами, была простой и краткой:
« Инструкция.
Отстранить от работы в Госдуме на период с 25 апреля по 17 июня куратора парламентской группы ДТВ Барамидзе Мераба Вахтанговича.
Назначить координатором парламентской группы ДТВ Плаксенко Евгения Геннадьевича.
Корреспондентам и операторам ДТВ, работающим в Госдуме постоянно или отправленным туда на разовое задание, согласовывать содержание своих сюжетов и постановку кадров с Плаксенко Е. Г. В его отсутствие — непосредственно с Нехорошевым Александром Сергеевичем.
Все сюжеты, связанные с кандидатами в президенты РФ, независимо от того, где они были отсняты и смонтированы, идут в эфир только после их предварительного просмотра Нехорошевым А. С.
В случае его отсутствия сюжеты должны быть показаны Сундукову Александру Евгеньевичу или гендиректору ДТВ Гудману Владимиру Александровичу.
В случае второго тура президентских выборов данная инструкция продлевается
24 апреля 1996 года. Нехорошев А. С.».
Глава 4
Установочная
Отрывки из стенограммы закрытого «круглого стола» у заместителя главы президентской администрации (1999 год)
Встреча замглавы администрации президента Владимира Сергеевича Гусятникова с группой главных редакторов федеральных периодических изданий формально была посвящена текущему политическому моменту. На деле же от представителя Кремля ждали ответа на главный вопрос современности — собирается ли администрация Бориса Ельцина бороться за власть или на Старой площади уже готовятся к передаче дел новым хозяевам страны во главе с премьер-министром Евгением Примаковым? Второй вариант уже был предложен к обсуждению самим премьером [20] . Слово было за Кремлем.
20
22 января 1999 года премьер-министр Евгений Примаков направил председателям обеих палат Федерального собрания письмо с предложением, обращенным как к парламенту, так и к президенту. Примаков рекомендовал определить «систему добровольно взятых на себя обязательств, действующих до новых президентских выборов». Речь шла о фактическом отказе властных институтов пользоваться частью своих конституционных полномочий. Президенту рекомендовалось воздерживаться от роспуска парламента и увольнения правительства. Дума должна была отказаться от процедуры импичмента президента, правительство — от постановки в парламенте вопроса о вотуме доверия (это также могло вести к роспуску Думы). К письму Примакова прилагался законопроект о гарантиях неприкосновенности лицам, занимавшим пост президента. Инициатива Примакова была воспринята тогдашней администрацией президента как объявление войны. Через три с половиной месяца Борис Ельцин отправил правительство Примакова в отставку.
Задача, которая стояла перед Гусятниковым, была не просто сложной, а архисложной. Во-первых, ему предстояло объявить, что Борис Ельцин будет бороться до конца. Во-вторых, убедить собравшихся, что у президента и его команды отличные шансы на победу. В-третьих, надо было избежать лобовой атаки на Примакова — время для этого еще не пришло.
Это было первое появление Владимира Гусятникова на публике в новом качестве: заместителем главы администрации президента он был назначен всего несколько дней назад.
Главные редакторы прекрасно знали его по работе в концерне «Стена» — одной из крупнейших российских олигархических структур, которой принадлежал самый мощный негосударственный медиахолдинг. Переход заметной фигуры концерна (Гусятников занимался пиаром, курировал аналитическую работу и контролировал СМИ) на работу в Кремль был воспринят бизнес- и медиасообществом как свидетельство усиления позиций хозяина «Стены» на Старой площади, Гусятников же хотел использовать встречу для подачи главным редакторам знака: в данном случае речь идет не о возвышении «Стены», а о попытке укрепления власти в целом. Как это было в 1996 году, во время президентских выборов, когда представители крупного бизнеса плечом к плечу с государственными служащими отражали коммунистическое наступление [21] .
21
В начале 1996 года два непримиримых противника — Владимир Гусинский и Борис Березовский — провели в Давосе, где проходил ежегодный Всемирный экономический форум, переговоры о необходимости вмешательства в ход избирательной кампании на стороне Бориса Ельцина, на тот момент безнадежно отстававшего от лидера КПРФ Геннадия Зюганова. Позднее к коалиции присоединились и другие крупные бизнесмены — Михаил Ходорковский, Владимир Потанин, Владимир Виноградов, Александр Смоленский… Представителем этой группы стал Анатолий Чубайс, незадолго до этого уволенный из правительства. Сотрудники многих крупных корпораций были делегированы непосредственно в ельцинский предвыборный штаб как на формальной, так и на неформальной основе. Среди них — генеральный директор НТВ Игорь Малашенко, вице-президент группы «Мост» Сергей Зверев, вице-президент НК «ЮКОС» Леонид Невзлин и другие.
Владимир Сергеевич решил начать разговор с Государственной думы. С одной стороны, это позволяло избежать прямой критики Примакова, с другой — ее объект был очевиден, поскольку правительство и нижняя палата парламента сейчас были открытыми союзниками. Причем дружили они явно против администрации президента, в которой теперь работал Гусятников.
К тому же новый заместитель главы администрации президента знал, что критика Думы будет воспринята главными редакторами благосклонно: почти все они относились к парламенту скептически. Для кого-то в Думе было слишком много коммунистов. Кто-то долго освещал работу правительства и проникся традиционным для Белого дома пренебрежением к парламенту. Многие не имели ничего против Думы как таковой и с удовольствием ходили на встречи с Геннадием Селезневым и Геннадием Зюгановым, однако к администрации президента, несмотря на ослабление ее позиций, относились с еще большим уважением.
Гусятникову иногда казалось, что скептическое отношение к парламенту у его собеседников было в чем-то нарочитым. Один из них, поминая Думу, менял буквы местами, отчего получалась забавная, по его мнению, непристойность. Другой называл депутатов не иначе как «придурки» и громогласно заявлял о том, что в его газете более одного материала в номере про них выйти не может по определению.
«Нас очень беспокоит явно неконструктивная позиция Государственной думы, — начал Владимир Сергеевич. — К сожалению, это не новость. С первых дней своей работы Дума нынешнего созыва пыталась спровоцировать исполнительную власть на шаги, выходящие за конституционные рамки. В марте 1996 года парламентское большинство пыталось
22
15 октября 1997 года Борис Ельцин позвонил в Госдуму и пообещал лидерам левого парламентского большинства регулярно проводить заседания «круглых столов» для обсуждения самых злободневных политических и экономических вопросов. 21 октября Ельцин прислал в Думу письмо, в котором указывалось, что «круглый стол» будет проходить под председательством президента с участием председателя Государственной думы, лидеров фракций и депутатских групп, председателя Совета Федерации и представителей межрегиональных ассоциаций, председателя правительства и двух его первых заместителей, лидеров двух крупнейших объединений профсоюзов, а также руководителя администрации президента. Тем самым Ельцин снял опасность начала процедуры вотума недоверия правительству, которым угрожали коммунисты. До марта 1998 года прошло несколько заседаний «круглого стола», однако существенного влияния на происходящие в стране события они не оказали.
23
23 марта 1998 года Борис Ельцин отправил в отставку правительство Виктора Черномырдина и предложил Госдуме утвердить в качестве главы кабинета министра топлива и энергетики Сергея Кириенко. Дума дважды отказывалась поддержать президентского выдвиженца, и только 24 марта, когда перед депутатами встал выбор роспуск парламента или голосование за Кириенко, — новый премьер-министр был утвержден.
24
17 июня 1998 года Дума создала комиссию по подготовке обвинения против президента Российской Федерации для отрешения его от должности (так называемая комиссия по импичменту). Председателем комиссии был избран Вадим Филимонов (КПРФ). Решение формально было исполнением старого предвыборного обещания коммунистов — добиться отставки Бориса Ельцина, однако подоплека состояла в том, что после выдвижения обвинения президент не имел возможности распустить Думу. Именно поэтому за начало работы комиссии — первого шага на пути к импичменту — проголосовал 331 депутат. Тогда предполагалось, что при угрозе роспуска комиссия немедленно представит свои выводы и Дума успеет проголосовать за выдвижение обвинения.
Гусятников очень рассчитывал на то, что главные редакторы все поняли правильно. За вычетом не имевшего никаких практических последствий постановления о денонсации Беловежских соглашений все остальные действия Думы были только частью большой политической игры, цели которой не имели никакого отношения к заявлениям с думской трибуны.
Так, вотум недоверия правительству, которым грозились коммунисты и их союзники осенью 1997 года, стал составной частью большой олигархической кампании, направленной против первых вице-премьеров — Анатолия Чубайса и Бориса Немцова [25] . При этом Гусятников как раз играл против «младореформаторов». Очень непростой была история и с назначением Сергея Кириенко: часть олигархов также выступала против нового премьера и фактически поддерживала левое крыло парламента. Однако формально во всех конфликтах виноватой оказывалась именно Дума.
25
Летом 1997 года в окружении Бориса Ельцина произошел раскол: группировка во главе с руководителем администрации президента Валентином Юмашевым и дочерью президента Татьяной Дьяченко вступила в конфликт с группировкой первых вице-премьеров — Анатолия Чубайса и Бориса Немцова. Истоки конфликта — в нарушении неформальных договоренностей о приватизации государственной собственности: пакет акций «Связьинвеста», обещанный группе «Мост» во главе с Владимиром Гусинским, в результате аукциона достался президенту ОНЭКСИМбанка Владимиру Потанину, которого поддерживали первые вице-премьеры. Конфликт между двумя околоельцинскими группировками немедленно выплеснулся на полосы газет и экраны телевизоров. Взаимный обмен компроматом и обвинениями, а также скрывавшиеся за этим аппаратные и кулуарные бои получили тогда название «войны олигархов», которая вызвала к жизни политический кризис 1998–1999 годов.
Владимир Сергеевич немного перевел дух. Заход удался, теперь пора было переходить к основному вопросу.
«Весь предыдущий период не получалось наладить устойчивое сотрудничество между парламентом и правительством. Сегодня ситуация изменилась, однако сказать, что она кардинально улучшилась, наверное, все-таки нельзя. Проблема в том, что если раньше коммунистическое большинство в Думе оказывало постоянное давление на правительство, не давало ему работать, то теперь, когда в составе кабинета министров появились выдвиженцы из левого крыла Думы, парламент излишне комплиментарен к Белому дому.
Кабинет Евгения Примакова совершил и совершает множество ошибок как в экономике, так и в решении социальных проблем. Это естественно. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Тем более что ни одна из допущенных ошибок не является критической. Каждую из них можно исправить. Но теперь это невозможно при абсолютно неконструктивно-лоялистской позиции Государственной думы. Коммунисты и их союзники аплодируют каждому новому шагу правительства, вне зависимости от реального содержания. А когда администрация президента пытается по-товарищески критиковать кабинет министров, представители левого крыла правительства тут же бросаются в Думу за защитой. И получают ее».