Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Шрифт:
Известный тяжеловес Юрий Власов, кумир тети Любиной юности, ходил в Думу не в атлетических подштанниках, а как все — в костюме. Однако, несмотря на спортивную закалку, писательский талант и парламентский опыт [211] , стать политическим тяжеловесом так и не смог. В начале работы Думы он был одним из кандидатов в спикеры, затем пытался создать депутатскую группу «Российский путь», но добиться ее регистрации так и не сумел и большую часть своего думского срока провел депутатом-одиночкой.
211
Юрий Власов — знаменитый штангист, чемпион Олимпийских игр 1960 года и многократный чемпион Европы и мира. Писатель («Себя преодолеть», «Особый район Китая», «Соленая радость» и другие книги). В 1989–1991 годах — народный депутат СССР, член Межрегиональной депутатской группы. В 1995 году избирался во вторую Госдуму по списку объединения «Власть — народу!» и одномандатному округу, но не прошел. В 1996 году баллотировался
Одинокими оказывались в Думе большинство попавших сюда знаменитостей. И почти никто из них не проявил своих звездных качеств на думской сцене. Например, Александр Невзоров, которого тетя Люба, как и ее бабушки-старушки, затаив дыхание, каждый день слушала все «Шестьсот секунд» [212] , в парламенте не только замолчал, но даже и показывался редко. Грозный Глебыч был настолько незаметен в первой Думе, что было непонятно, зачем он пошел во вторую [213] .
212
Вечерняя десятиминутная информационная программа, которая выходила на пятом, ленинградском (потом — питерском), телеканале с 1989 по 1993 год. Ее автором и одним из ведущих был Александр Невзоров.
213
Александр Невзоров был депутатом и третьей Госдумы, а сейчас заседает и в четвертой.
И не только Невзоров спокойно уживался во второй Думе с героиней многих своих сюжетов — «дамой в тюрбане» — Людмилой Нарусовой [214] . Знаменитый обличитель высокопоставленных расхитителей советской собственности Тельман Гдлян, став депутатом второго созыва, тоже не стал конкурировать с Виктором Илюхиным за звание главного борца с коррупцией. Тетя Люба, помнившая «узбекское дело» [215] и ожидавшая, что Гдлян немедля начнет называть имена, пароли и явки российских коррупционеров, была крайне разочарована.
214
Людмила Нарусова, депутат Госдумы второго созыва. Сейчас член Совета Федерации от Республики Тыва, глава комитета по информационной политике. Жена первого мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака. Как и Собчак, была частой героиней «600 секунд». За один из экстравагантных головных уборов была прозвана Невзоровым «дамой в тюрбане».
215
Одно из самых громких уголовно-политических дел второй половины 80-х годов. Расследованиями коррупции высокопоставленных партийных и государственных деятелей Узбекской ССР занимались следователи по особо важным делам Генпрокуратуры СССР Тельман Гдлян и Николай Иванов.
Разочаровали буфетчицу и политические звезды, прежде всего обожаемые ею демократы. Гайдар, по призыву которого она едва не кинулась к Моссовету [216] , в Думе вовсе не казался героем. Говорил непонятно, путано, при этом краснел и как будто надувался, ходил смешно, сильно отмахивая одной рукой, и вообще выглядел человеком, которому здесь неловко и неуютно. Из гайдаровской партии Любе больше всего нравился Юлий Гусман, веселый, живой и остроумный, который даже Жириновскому не давал спуску. Сразу видно — актер!
216
В ночь с 3 на 4 октября вице-премьер Егор Гайдар призвал всех сторонников президента собраться у здания Моссовета (ныне московская мэрия) на Тверской, 13.
Было ощущение, что многие чувствовали себя в Думе не в своей тарелке. Тетя Люба обратила внимание на двух интеллигентного вида депутатов, которые всегда ходили вместе, будто боялись потеряться. Потом она узнала, что это Вячеслав Шостаковский и Игорь Яковенко из «Яблока».
Глядя на думцев, тетя Люба иногда думала, что и их работа, как и ее, далеко не всем подходит. Ей, например, профессия буфетчицы по душе: всегда на виду, среди людей. И депутаты — на виду, им тоже надо крутиться и везде поспевать. А не всем это нравится, не у всех получается. Уже в первой Думе, посмотрев, как закисли почти все знаменитости и, наоборот, раскрутились совсем неведомые люди, тетя Люба поняла, что здесь действуют какие-то свои законы.
Лучше всех адаптировались, по ее наблюдениям, киношники. Оно и понятно: у них профессия публичная, привыкли на камеру работать. Не только веселый Гусман — жаль, его во вторую Думу не взяли, — но и Станислав Говорухин, и Николай Губенко были очень активными. Причем, в отличие от бывшего заведующего заводским клубом, главного открытия первого думского созыва Вячеслава Марычева [217] , они не актерствовали, а занимались серьезными депутатскими делами.
217
До избрания в Думу Вячеслав Марычев был директором Дома культуры Сталепрокатного завода в Санкт-Петербурге.
Так, во всяком случае, говорил тете Любе ее
Обидно тете Любе было еще вот что: если в первой Думе и среди правых знаменитости попадались, то во второй — они все больше у левых. И космонавты все: Герман Титов, Виталий Севастьянов и Светлана Савицкая — в КПРФ [221] . Поэтому журналисты так коммунистов и окучивают.
218
Имеется в виду закон «О государственном регулировании оборота продукции сексуального характера». Он был принят Думой под названием «О государственной защите нравственности и здоровья граждан и об усилении контроля за оборотом продукции сексуального характера», но отклонен президентом.
219
Речь идет о законе «О перемещенных культурных ценностях», подготовленном комитетом по культуре Госдумы. Президент отклонил этот закон и, несмотря на то, что обе палаты Федерального собрания преодолели его вето, отказался его подписывать. Закон был подписан Ельциным только после решения Конституционного суда.
220
Николай Губенко был последним советским министром культуры — с 1989 по 1991 год.
221
В третью Думу была избрана еще одна женщина-космонавт — Елена Кондакова. Она прошла по списку ОВР и записалась в бюджетный комитет. На первом заседании бюджетного комитета все члены — а их было порядка 50 человек — представлялись и кратко рассказывали о себе. Елена Кондакова сидела рядом с членом своей фракции Георгием Боосом. Когда очередь дошла до Кондаковой, говорить начал Боос: «Летчик-космонавт, Герой Российской Федерации…» Раздался взрыв хохота — большинство присутствующих не знали в лицо Кондакову, зато прекрасно знали экс-министра по налогам и сборам, депутата второй Думы Бооса. Последний, нимало не смутившись, ткнул пальцем в соседку и сказал совершенно серьезно: «Это я не про себя, это я про нее рассказываю».
Тетя Люба слыхала однажды, как Людмила Нарусова отчитывала корреспондентов за то, что они берут интервью не у тех, у кого надо: «Мимо вас только что прошел замечательный ученый, академик Галазий, вы бы у него лучше спросили про президентское послание». Но циничные думские завсегдатаи толпой ринулись к проходившему через рамку металлоискателя Зюганову и оставили замечание депутатки без комментариев.
Буфетчица разделяла нелюбовь жены Собчака к коммунистам и жириновцам. Но что делать. В Думе зажигались свои звезды, появлялись свои кумиры, и тетя Люба, как и остальные, интересовалась ими куда больше, чем теми, кто вызывал любопытство вначале. Например, ей, постоянной думской обитательнице, совершенно нечего было рассказать соседкам и подружкам ни про первого советского миллионера Артема Тарасова, ни про строителя «пирамид» Сергея Мавроди.
Звезды Думы были совсем другими. Недаром, когда тетя Люба впервые шла сюда на работу, она испытывала волнение, как в детстве, перед первым в жизни походом в цирк. В ее представлении Госдума и была своего рода цирком, где лучшие коверные награждались всероссийской популярностью. В первой Думе лучшим был профессиональный массовик-затейник Марычев, во второй — «доктор рабочих наук» коммунист Василий Шандыбин. За ними в Любином рейтинге популярности следовали скандалист Владимир Жириновский, коммунист-капиталист Владимир Семаго, демагог Алексей Митрофанов, борец Виктор Илюхин, провокатор Альберт Макашов, «футуристическая женщина» Ирина Хакамада [222] , главная «женщина России» Екатерина Лахова и, разумеется, думские вожди — Иван Рыбкин, Геннадий Селезнев, Геннадий Зюганов, Николай Харитонов, Григорий Явлинский, Николай и Владимир Рыжковы, Олег Морозов.
222
Тетя Люба имеет в виду экстравагантную внешность Хакамады, ее манеру одеваться, а также передовые либеральные политические взгляды.
В первой Думе интерес вызывали, конечно, министры. Выполняя наказ соседок, тетя Люба даже как-то поинтересовалась у министра труда Георгия Меликьяна ситуацией с пенсиями. Меликьян был прост и дружелюбен, но особенно порадовать буфетчицу ему было нечем. Чубайса тете Любе ни о чем спросить не довелось: ни чая, ни кофе первый приватизатор России у нее не пил. Но министры все же, хотя и казались тете Любе величинами, были чужими, не думскими.
Когда она поделилась своими соображениями с Дымовым, тот задумался. Марычев, по его мнению, Думе был явно полезен: разряжал обстановку и, как профессиональный культмассовый работник, способствовал объединению разномастных и негативно настроенных друг к другу группок хотя бы в некое подобие коллектива. Шандыбина Дмитрий Михайлович считал, скорее, антиподом либерал-демократа. По его уверению, рабочий-депутат не только агрессивен, но и далеко не бескорыстен в своей клоунаде. «За его эскападами, как правило, стоит конкретный заказ, и в лучшем случае — это партийное задание».