Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны

Кокорев Андрей Олегович

На наглость страждущих добыть порцию «растираний» как-то пожаловался на заседании городской думы гласный С. В. Пучков: «Еду я на трамвае, подходит ко мне пьяный приказчик и просит подписать рецепт, в котором выписан винный спирт, когда же он получил от меня соответствующий отрицательный ответ, то заявил: “Ну и так достанем”, – и я уверен, что он добился своего и достал подпись».

Действительно, не все врачи и аптекари были столь жестокосердны. Как раз в то время в Москве много говорили об именинах некой Екатерины. Ее гостей ждал роскошно сервированный стол, на котором возвышались целые батареи бутылок с коньяком и вином. А показателем качества предложенных напитков служили прикрепленные к горлышкам аптечные сигнатурки.

В

последний день 1915 г. корреспондент «Утра России» отметил: «…вчера в винных магазинах и аптеках наблюдалось необычайное скопление публики с “рецептами”.

Не хотят москвичи мириться с трезвой встречей Нового года и будут “лечиться” в семейном кругу».

Впрочем, иногда собственная «доброта» выходила провизорам боком. В августе 1914 года сыскная полиция вывела на чистую воду владельцев Сухаревской аптеки – Гирша Яковлевича Граната и его супругу Этту Аароновну. Эта семейная пара бесперебойно снабжала всех желающих выпить перцовой настойкой, киндер-бальзамом и эфиром. За пузырек брали от 20 до 80 копеек. Полицейским удалось собрать достаточно свидетельств тому, что чета Гранатов прекрасно знала, с какой целью покупатели приобретали у них лечебные снадобья. В результате фармацевтам пришлось уплатить трехтысячный штраф.

И все же история, случившаяся с владельцами Сухаревской аптеки, была скорее исключением. Как мы уже говорили, борьба полиции с нарушителями «сухого закона» носила временный характер. Тем более что со временем в продаже появились вполне легальные «питьевые» одеколоны.

Осенью 1916 года Д. П. Оськин наблюдал работавшую без сбоев систему потребления аптечной продукции:

«Недалеко от Ляпинки [31] помещается чайная “Петроград”. Эта чайная служит излюбленным местом пребывания низшей администрации и зажиточных солдат нашей команды.

31

Ляпинское общежитие на Б. Серпуховской улице.

Политический вопрос. Карикатура

Заходил в нее несколько раз и я и никогда не встречал ни одного трезвого человека, хотя водки там, конечно, не подавали.

Секрет раскрывался очень просто: рядом с чайной помещался аптекарский магазин, в котором постоянно можно было видеть чуть ли не очередь покупателей одеколона номер три. […]

Щеглов. Непонятное

Солдаты, мастеровые, приказчики, служащие запасаются этим одеколоном, приходят в чайную, требуют для видимости бутылку ситро, наливают немного ситро в стакан и добавляют затем до краев одеколоном. Таких флаконов один-два – и пьян. Я, грешный человек, в день получки жалованья, когда мне выплатили положенные по разряду шесть рублей, тоже попробовал этот одеколон, израсходовав на него три рубля, т. е. половину своего месячного бюджета.

В нашем Серпуховском районе торговля одеколоном идет очень бойко…»

Запомнилось фронтовику Оськину и посещение московского трактира, где его знакомый половой угощал «портвейном» – «напитком совершенно непонятного вкуса». Но если герою войны в знак уважения «вино» подали в бутылке, то остальным посетителям спиртное приносили в чайниках, под видом чая.

Только самые наивные из жителей Москвы не знали, как, невзирая на запреты, можно получить спиртное в заведениях трактирного промысла. А непросвещенные могли почерпнуть полезные сведения

из газет, где бытописатели помещали зарисовки с натуры, вроде этой, опубликованной в январе 1915 года:

«– Человек, порцию ромштексу, – требует посетитель.

– Вам как прикажете, соус отдельно подать?

– Какой соус?.. Ах, вот что! Ромштекс! Конечно, конечно, отдельно. И, пожалуйста, еще стакан чаю.

Официант приносит кусок жареного мяса, соусник, наполненный “соусом”, и стакан чаю.

И посетитель, оставив мясо, подливает в чай “соус” и пьет, вкусно щелкая языком и сладостно щурясь на соусник.

– А что у вас на сладкое? – спрашивает он, покончив с соусом.

– Маседуан [32] из французских фруктов.

– Прошу.

Официант приносит “маседуан”. Посетитель пробует ложечкой юшку, замирает от наслаждения, кивает одобрительно головой и шепчет лакею:

– Пожалуйста, голубчик, еще три порции этого самого…“маседуана”. Да не забудь лимончику и сахарной пудры.

– Слушаюсь-с».

В свете этих маленьких хитростей стоит особо отметить «трезвую» встречу Нового, 1915 года. В нашей предыдущей книге мы приводили замечания современников о том, что непосредственно перед войной публика в Москве пить стала больше. В новогодний праздник 1914 года только шампанского москвичи выпили 30 000 бутылок. И вдруг абсолютная трезвость…

32

Смесь фруктов, политая спиртом или вином. Рецептура ресторанных блюд не регламентировалась ни одним официальным документом.

Рестораторы попытались получить разрешение торговать шампанским (всего одну ночь!), но не встретили понимания у главноначальствующего. Пришлось им запасаться безалкогольной «шипучкой».

«Москвичам все равно некуда деться, будут сидеть по ресторанам и пить “трезвое” шампанское», – констатировал обозреватель городской жизни «Утра России». Он же проинформировал москвичей о степени готовности привычных мест развлечения к празднованию по-новому:

«Со вчерашнего дня во всех излюбленных ресторанах началась запись на обычные “столики”. Кое-где их уже разобрали.

В “Метрополь” ездят заказывать лично.

Здесь богатый ассортимент “трезвого” шампанского: есть клубничное и яблочное, виноградный сок, большой выбор сладких вод и сиропов.

В “Праге” добыли какой-то особенный “шипучий” напиток, по вкусу и запаху совсем напоминающий былое искрометное шампанское высших марок.

Публику готовятся угостить необыкновенными изделиями какой-то фирмы в Ревеле.

– Настоящий “Ревельский букет”.

“Яръ” сохраняет весь внешний антураж: цветы, серпантин, конфетти, музыку, и только по части вин и шампанского там будет новый “трезвый” колорит: ланинские воды и сиропы подвозятся возами.

Хорошо работает фабрика Редлиха, выпустившая специальные марки – Пламенного шампанского.

“Ампир” закупил большую партию. […]

В Литературно-художественном кружке, в “Летучей мыши”, в “Алатре” также готовятся с “кваском” встречать Новый год».

К этому перечню напитков добавим некий безалкогольный «Nectar», который рекламировали газеты в канун Нового года. Его также следовало требовать в первоклассных ресторанах и магазинах.

О том, что в действительности москвичи пили, сидя в новогоднюю ночь за ресторанными столиками, мы можем узнать от непосредственных очевидцев событий. Например, инженер Н. М. Щапов оставил в дневнике такую запись: «Расспрашивал знакомых (Карлиных), как они встречали Новый год в ресторане “Метрополь”. Говорят: шампанское подавали в кувшинах, а в счете писали “напиток” (вино запрещено)». Об истинной сущности «кваска», которым потчевали в клубе «Алатр», мы уже приводили свидетельство Л. Л. Сабанеева.