Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны
Шрифт:
Московский кинематограф в годы войны испытывал не только экономический подъем, но и переживал трудности. Скажем, летом 1915 года, когда для размещения раненых в Москве понадобилось в срочном порядке изыскать новые помещения, комиссия при градоначальнике признала желательным занять под госпитали места развлечений. Наряду с залами для проведения балов и свадеб кинематографы были названы в числе первых и оставались лазаретами вплоть до апреля 1916 года.
Другие удары по «электротеатрам» были нанесены командующим Московским военным округом генералом Мрозовским – приказами о введении режима экономии электричества. Из-за
«1) Воспрещается электрическое освещение реклам, вывесок, выставочных витрин в торговых и иных заведениях, а также наружное электрическое освещение театров, кинематографов, магазинов, ресторанов, клубов и прочих помещений общественного пользования.
Примечание. Допускается электрическое освещение подъездов вышеуказанных помещений общей силой не свыше 25 свечей, за исключением Императорских и частных театров, для каждого из которых допускается на время съезда и разъезда публики общая сила света наружного освещения не свыше 200 свечей.
2) Цирки, театры-варьете, кинематографы и другие помещения для зрелищ и увеселений должны быть закрыты не менее одного дня в неделю, который сообщается администрацией этих заведений для сведения градоначальнику.
3) В театрах и упомянутых в п. 2 заведениях зрелища должны начинаться не ранее 7 час. И кончаться не позднее 11 час. вечера; дневные представления в театрах разрешаются в воскресные и праздничные дни от 12 до 4 час.; представления в кинематографах не должны продолжаться более 3 час. в будние дни и 6 час. в праздничные дни.
4) Все рестораны, кафе и прочие заведения трактирного промысла, за исключением ночных чайных, должны быть закрываемы не позднее 11 час. вечера.
5) Сила внутреннего освещения в театрах (кроме сцены), кинематографах и прочих увеселительных предприятиях в клубах, кафе, ресторанах 1-го и 2-го разрядов и прочих заведениях трактирного промысла, а также в магазинах и прочих торговых предприятиях должна быть уменьшена на 50 % и на вокзалах на 25 % по сравнению с силой света в соответствующее время 1916 г.
Примечание. После закрытия магазинов допускается лишь дежурное освещение».
За две недели до появления этого постановления, когда в целях экономии было отключено уличное освещение, однако места развлечений продолжали призывно светить огнями, поэт-сатирик Дон-Аминадо опубликовал стихотворение «Свет и тени». Кинематографу в нем были посвящены такие строки:
Остановись, замри, несчастный! Ты видишь – белый, синий, красный, — Все радуги цвета? И пред огнями лампионов, Перед дверьми иллюзионов Подобие хвоста? «Любовь и кровь» – вопит реклама. Сенсационнейшая драма!.. Захватывает дух!.. И в час вечернего досуга В толпе усердно жмут друг друга, Детишек и старух…Упоминались в стихотворении и другие популярные среди москвичей места проведения вечернего досуга – рестораны:
Взгляни,О московских ресторанах мы достаточно подробно рассказывали в предыдущей книге, поэтому на этот раз ограничимся лишь упоминанием некоторых фактов, связанных с войной.
Начнем с «сухого закона». В начале ноября 1914 года газеты сообщали, что из-за полного запрета на продажу спиртных напитков прекратила торговлю половина ресторанов Москвы. По прогнозам репортеров, перед перспективой полного закрытия оказалось около трехсот ресторанов и трактиров.
Интересно, что принудительное введение трезвости безоговорочно поддержало Общество взаимопомощи официантов. Однако «люди во фраках» потребовали от рестораторов и трактировладельцев компенсировать им снижение жизненного уровня, вызванного сокращением числа посетителей и трактирного промысла в целом.
Впрочем, масштабы катастрофы оказались менее значительны, чем казались вначале. Рестораторы поступили так, как это принято в России: закон суров, но… его можно обойти. В июле 1915 года корреспондент газеты «Московские ведомости» привел характерную бытовую зарисовку:
«– Ну а не скучно москвичам было ужинать без вин, без шампанского, без обычных возлияний?
– Гм… Как вам сказать… они перенесли это лишение стоически. Ведь это было чуть ли не в первый раз.
– Как в первый раз?
– Да так. Рестораны начали считаться с запрещением на торговлю спиртным вин только в последние дни… Ну, пожалуй, недели. А раньше подавали вино почти открыто. Был такой случай месяц назад. Сам я почти не пью, но случилось мне попасть в ресторан с только что приехавшим с юга приятелем, которому обед не в обед без вина. Ресторан – первоклассный, обед – превосходный, но моему гурману в душу не идет. Скучно без вина. Вздохнул он и велел позвать метрдотеля.
“Скучно, – говорит, – нельзя ли вина подать?”
Тот и думать не стал.
“Можно, – отвечает. – Какого прикажете?”
Приятель назвал вино и велел подать две бутылки.
Нашлось. Оказалось прекрасным. Дорого только немножко: по 10 рублей за бутылку взяли».
«Комаровкой» называлась ночная чайная возле Петровских ворот, которую любила посещать московская богема. Заведение было закрыто в начале войны
На эту же тему в Москве рассказывали такую историю. Во время посещения ресторана «Стрельна» градоначальник Андрианов взял с обеденного стола чайную чашку и понюхал ее содержимое.