ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ ПОДВОДНИКОВ
Шрифт:
Когда в Авачинской бухте затонул атомоход К-429, корабля хватились, спустя почти сутки. Искать «Курск» адмирал Попов распорядился сразу же, как только ему доложили о невыходе подводного крейсера на связь. Именно он, командующий Северным флотом провел все время в море, на борту «Петра Великого». Он сделал все что, мог и даже более того. Человек великой отзывчивости, совести и интеллекта, он принял эту трагедию не как флотоначальник, а как истинный подводник, только чудом за тридцать лет подводной службы, не разделивший участь своих собратьев по «Курску».
С борта “Комсомольца” держали довольно устойчивую связь и было ясно с первых часов аварии - пожар… Здесь же лишь невнятные стуки из отсеков…
Кстати, о стуках… Командующий Северным флотом в личной беседе с автором этих строк подтвердил, что гидроакустики записали их на пленку.
– Но, - заметил при этом адмирал Попов, - тщательный инструментальный анализ этих звуков показал, что исходили они не из прочного корпуса «Курска»…
История спасения с затонувших подводных лодок знает невероятные случаи. В открытом океане шел буксир, матрос вышел выбросить за борт мусор и вдруг услышал телефонный звонок. Ушам не поверил - из-за гребней волн звонил телефон. Доложил капитану. Подошли - увидели буй с мигалкой, выпущенный с затонувшей подводной лодки. Достали из лючка телефонную трубку, связались с экипажем, выяснили в чем дело, дали радио в базу. По счастью, в ней оказался корабль- спасатель. Подводников всех подняли на поверхность. Но бывало и так, что лодка тонула у причала и помощь оказать не удавалось… Англичане не смогли спасти свою подводную лодку «Тетис», у которой корма находилась над водой.
Три тысячи моряков находились над погребенными заживо подводниками - сотни крепких, умелых, готовых пойти на любой риск людей. Их отделяло от подводного крейсера всего сто семь метров глубины и 80 миллиметров стали. Сознавать, что это расстояние непреодолимо было убийственно и для спасателей и для родственников погибающих.
Гидрокосмос во сто крат труднодоступнее, чем просторы вселенной. Когда подводные лодки освоили глубину только в триста метров, человек уже поднялся над землей на сотню километров.
Нет пророка в своем отечестве, поэтому прислушаемся к тому, что говорит английский авторитет - бывший командующий подводными силами королевских ВМС контр-адмирал Б.Тэйлор: «Мы подводники… отдаем себе отчет в том, что во многих случаях, в особенности с больших глубин, спасение невозможно. Мы сознаем, что нельзя ослаблять боевые возможности наших подводных кораблей, размещая на них слишком сложное и крупногабаритное спасательное оборудование. Короче говоря, мы ясно понимаем, что в нашем деле есть риск, но сознание этого не мешает нам выполнять свой долг».
Понимали это и парни с «Курска», что гарантированного стопроцентного спасения, случись беда, не будет. Но беда случилась такая, что и спасть практически было некого.
Ни один подводный аппарат ни российский, ни зарубежный, так и не смог надежно пришлюзоваться к аварийно-спасательному люку кормового отсека - казалась поврежденным зеркало комингс-площадки.
Судя потому, что подводники не открыли этот люк изнутри сами и не попытались всплыть, крышку люка заклинило от удара о грунт.
Даже в обычных условиях не всегда просто открыть выходной - рубочный - люк - после обжатия корпуса на глубине его приходится иногда подбивать ударами кувалды. Неисправность кремальерного запора на крышке аварийно-спасательного люка на атомной подводной лодке К-8 не позволила открыть его изнутри во время пожара. Это стоило жизни шестнадцати морякам. С большим трудом его удалось открыть снаружи - в надводном положении. Что же говорить о попытках открыть такой люк после мощного удара тысячетонного корабля о скалистый грунт? Даже небольшое смещение крышки в своей обойме приведет к заклиниванию. Тем более, что крышек две - нижняя и верхняя.
Норвежские спасатели люк все же открыли, затратив на это более суток. Заметим, что
Сначала был открыт перепускной клапан на крышке люка, чтобы стравить возможное избыточное давление. Мы все видели это, благодаря видеомониторам, укрепленным на их головах. Увы, пузырьки воздуха из девятого отсека не вырвались… Отсек-убежище был затоплен. Теперь люк можно было вскрывать любым способом…
Не успели закончиться спасательные работы, начались гневные нападки - почему вовремя не истребовали иностранную технику? Да потому что чужие аппараты так же несовместимы с нашими люками, как не подходят евровилки импортных электрочайников к отечественным розеткам. У нас даже железнодорожная колея другая - на две ладони шире.
Более-менее подошла британская спасательная субмарина… Но пока ее доставили к месту работ, надобность в ней отпала - норвежские водолазы уже установили, что спасать некого.
Итак, кормовой люк открыли норвежские водолазы… А ведь еще недавно слава российских водолазов гремела по всему миру. Где вы, капитан-лейтенант Виктор Дон, где вы мичман Валерий Жгун? Это они в лето 1984 года спустились на погибшую у болгарских берегов подводную лодку Щ-204. Они открыли верхний рубочный люк, и из него вырвался воздух сорок первого года… Норвежцы не стали входить в отсеки «Курска» и правильно сделали - опасно. Дон и Жгун спустились внутрь лодки в громоздких медных шлемах, волоча за собой шланги и страховочные концы. Торпеды на «щуке» были в полном комплекте, но они так прокоррозировали за сорок три года, что могли рвануть от любого сотрясения корпуса. Водолазы проникли в центральный пост забрали сохранившиеся там корабельные документы, штурманскую карту, дневник и сейф командира - капитан-лейтенанта И. Гриценко, а потом извлекли и его останки, останки тех, кто был рядом с ним.
Я видел, как работал на затонувшем «Нахимове» мой однофамилец Алексей Черкашин, старшина 1 статьи, водолаз спасательного судна СС-21. Ему было чуть больше двадцати, но он делал то, на что не отважился бы и иной асс. Да он и сам был подводным ассом. Он проникал в такие дебри затонувшего парохода, что нам, стоявшим на палубе под ярким солнышком, становилось страшно. Помню его доклад из подпалубного лабиринта пассажирских кают: «Вижу свет! На меня кто-то движется!»
Решили, что парень тронулся, и было отчего… Командир спусков кричал ему в микрофон: «Леша, кроме тебя там никого нет и быть не может! Спокойнее! Провентилируйся!» «Он ко мне приближается!» «Кто он? Осмотрись! Доложи где находишься!» Черкашин доложил, посмотрели на схеме - оказывается, водолаз вплыл в салон судовой парикмахерской и увидел в зеркалах свет своего фонаря… Он вылез из корпуса полуседым. А ночью, после барокамеры, снова ушел под воду. Командующий Черноморским флотом вручил ему потом орден Красной Звезды. После службы Алексей остался работать водолазом в Новороссийске. Его сбил на машине сынок большого начальника. Парень получил травмы, несовместимые с профессией водолаза. Никаких компенсаций он не добился.
В его судьбе - судьба всей нашей Аварийно-спасательной службы. Символична и участь СС-21, судна идеально приспособленного для таких работ, какие велись на затопленном «Курске». Его продали то ли болгарам, то ли румынам в качестве буксира. Поднять бы документы да посмотреть кто же это учинил…
А водолазы у ВМФ были. И какие водолазы. Еще в 1937 году водолаз ЭПРОНа Щербаков на состязаниях в Англии погрузился в мягком снаряжении на рекордную глубину в 200 метров. Были и другие рекорды уже в наше время. Была отечественная школа водолазов. Но ведь платить им, глубоководникам, надо было - аж целый червонец за каждый спуск… А экономика должна быть экономной.