Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья
Шрифт:
Так и стоит долговязый генерал-президент перед гостиницей, в которой никогда не жил, и, вытянув шею, смотрит в сторону Выставки, на которой никогда не бывал…
А над всем этим, словно хвост гигантской рептилии, изгибается бетонное русло, по которому с ревом несется апокалипсический поток…
Глава двадцать девятая.
Алексеевское
Словно желая ободрить путника после гнетущих впечатлений заброшенного храма коммунизма, на другой стороне дороги вдруг открывается прекрасная старинная церковь. Она гордо и даже несколько вызывающе стоит на возвышенности, открытая
Каким чудом она уцелела здесь, по соседству с богоборческими монументами, среди хрущевских слепорожденных близнецов?! Можно увидеть в этом игру случая, а можно — милость Божью.
Но как бы там ни было — перед нами Тихвинская церковь села Алексеевского, один из лучших храмов допетровской Москвы.
Трудно передать словами то сложное и отрадное чувство, которое испытываешь при виде старинного православного храма. Эти стены излучают не только красоту, но и надежду. Значит, не все еще потеряно, украдено, забыто… Вот что говорил об этом в начале XX века один из самых тонких ценителей русской старины Г. К. Лукомский.
«Большое счастье любоваться художественностью архитектуры прежних времен, ощущать всю необходимость ее в укладе нашей жизни; радостно увидеть волшебно выделяющиеся на темном фоне усыпанного звездами неба стройные силуэты колоколен, приземистые шатры звонниц, мерцающие золотом главы, белеющие колонны портиков и арки стареньких крылечек…
…Бывают, конечно, моменты, когда и в наше время с особенной силой можно почувствовать необходимость этой красоты строительства. И мы знаем об этой необходимости, мы не можем себе представить, что было бы, если бы от нас отняли всю эту, созданную веками и предшественниками, строительную красоту, но мы бессознательно, и потому неблагодарно пользуемся, однако, ею и при том мы не создаем ничего приближающегося по художественной ценности к образцам старины, да едва ли и будем в состоянии когда-нибудь создать что-либо подобное.
В повседневной жизни мы начинаем уже терять и это чувство необходимости художественного зодчества. Мы относимся всё равнодушнее и к ново-воздвигаемому и к порче старинного. И вот мы застраиваем, надстраиваем, совсем рушим образцы огромной ценности и красоты и воздвигаем полные кошмарного безвкусия новые здания» (103, 11—13).
Как и подобает древнему храму, Тихвинская церковь окружена аурой исторических воспоминаний.
Издавна здесь, среди густого леса, на высоком берегу речки Копытовки стояло село Копытово. В 1621 году оно было пожаловано князю Дмитрию Тимофеевичу Трубецкому. Потомок литовского князя Ольгерда и сын московского боярина, Трубецкой был одним из главных деятелей Смутного времени. В 1610—1612 годах ему подчинялись отряды казаков, стоявшие к югу от Москву.
Это был отважный и быстрый, но коварный и честолюбивый воевода. Вместе с Прокопием Ляпуновым и Иваном Заруцким он возглавлял первое (неудачное) выступление против поляков в Москве весной 1611 года. Осенью 1612 года Трубецкой после некоторых колебаний поддержал ополчение Минина и Пожарского. В период между изгнанием поляков из Москвы и избранием нового царя Михаила Романова он был фактическим главой государства. На Земском соборе 1613 года кандидатура Трубецкого наряду с Дмитрием Пожарским и Иваном Голицыным рассматривалась в качестве претендента на престол. Однако избрание Михаила Романова 21 февраля 1613 года закрыло ему путь к трону. В качестве утешения Трубецкому был присвоен титул «Спасителя Отечества». За заслуги в борьбе с интервентами Земский собор в начале 1613 года пожаловал Трубецкому огромную волость Вагу в бассейне Северной Двины (133, 333). Несколько лет спустя Трубецкой успешно действовал против шведов, захвативших Новгородскую землю.
Прославившийся военачальник при дворе самодержца нередко повторяет судьбу Велизария — опала, ссылка, угроза расправы. Царь Михаил Федорович (а скорее его отец и соправитель, искушенный в дворцовых нравах патриарх Филарет)
Когда царь Алексей Михайлович построил у села Копытова «путевой дворец», вдова князя Трубецкого возвела близ дворца каменную церковь во имя «ангела-хранителя» царя — преподобного Алексия, человека Божия. С тех пор село получило новое название — Алексеевское. После кончины княгини за отсутствием прямых наследников село перешло к двоюродному брату Д. Т. Трубецкого — известному воеводе князю Алексею Никитичу Трубецкому. Любимец царя, А. Н. Трубецкой был одним из руководителей русской армии во время войны с Польшей (1654—1667) и войны со Швецией (1656—1661). За боевые заслуги он получил во владение древние вотчины своих предков — город Трубчевск с округой, а также почетный титул «Державца Трубчевского».
Но и этот Трубецкой имел пятно на репутации — разгром возглавляемой им московской армии казаками гетмана Ивана Выговского в битве под Конотопом весной 1659 года.
После бездетной кончины Трубецкого в 1680 году село Алексеевское отошло «на государя».
Краткое, но содержательное описание села Алексеевского оставил историк Г. Ф. Миллер, путешествовавший из Москвы в Троицкий монастырь в 1789 году. «Село Алексеевское —первое примечания достойное место по сей дороге, разстоянием от заставы в пяти верстах. Здесь находятся остатки прежде бывшаго деревянного царскаго дворца, во многих комнатах состоявшаго, где государь царь Алексей Михайлович иногда имел пребывание, а особливо, когда ездил молиться в Троицкий монастырь, на возвратном своем пути обыкновенно тут делал приутотовления для въезду в город. Две большие каменные церкви придают сему месту прекрасный вид. Деревня Алексеевка,из 30 дворов крестьянских состоящая, отделяется от дворца маленькою речкою, которая течет в Яузу. Как село, так и дворец состоят под ведением Дворцовой канцелярии» (113, 241).
Любивший природу и сельский покой царь Алексей Михайлович часто жил в подмосковных дворцовых селах — Коломенском, Преображенском, Семеновском, Измайлове, Воробьеве. И повсюду он устраивался основательно, с удобствами и развлечениями. Загородные царские дворцы представляли собой целое селение со множеством больших и малых построек, соединенных переходами. При этом у каждого из дворцов были свои достоинства. Дворец в Алексеевском славился хорошо устроенными банями. Царевны ездили в алексеевские «мыленки» даже зимой.
В сентябре 1675 года 46-летний царь Алексей Михайлович предпринял самый пышный из своих «троицких походов». По дороге в Троицу в сентябре 1675 года царь два дня стоял в Алексеевском. Здесь он провел смотр войск, которых собрано было около 14 тысяч (166, 185). Вероятно, именно тогда царь отдал распоряжение о постройке в Алексеевском каменной церкви.
В ту осень он был на вершине своей славы. Турки и крымчаки увязли в войне с Польшей. Правобережная Украина склонялась к союзу с Москвой. Россия поднималась на юге во весь свой богатырский рост…
Но никто не знает приговора судьбы. В начале января 1676 года царь сильно простудился. Болезнь осложнилась неудачным лечением (166, 195). 29 января 1676 года самый «тишайший» из московских царей тихо скончался…
В 1676 —1680 годах рядом с дворцом была построена Тихвинская церковь с приделом во имя преподобного Алексия, человека Божия. Она сохранилась до наших дней, а обветшалый храм княгини Трубецкой был разобран в 1824 году (182, 754).
Тихвинская церковь была освящена в воскресенье, 31 октября 1680 года в присутствии молодого царя Федора Алексеевича. Ее главной святыней стала древняя икона Тихвинской Божьей Матери.