Повседневная жизнь восточного гарема
Шрифт:
Султану было чего опасаться. В Турции начались брожения и возникали тайные партии. В 1889 году младотурки основали организацию «Единение и прогресс», начавшую планомерную борьбу против абсолютизма.
Абдул-Хамид принялся искоренять крамолу с таким усердием, что получил в народе прозвище «кровавый». Деспотический режим, установленный султаном, подавлял инакомыслие со всей суровостью, но было уже слишком поздно. Совладать со взбунтовавшейся страной оказалось куда сложнее, чем с беззащитным гаремом. Не помогли и западные союзники, на которых уповал султан. Зато эхо русской революции 1905–1907 годов оказалось весьма ощутимым.
В 1908 году произошла Младотурецкая революция, которая провозгласила конституционную монархию.
Абдул-Хамид не смирился с таким ударом по многовековым устоям монархии и попытался вернуть утраченное, но в результате потерпел поражение и был попросту низложен.
В гаремах, которые теперь стали не государственным учреждением, а личным делом низложенного монарха и пришедшего ему на смену Мехмеда V, воцарилась гнетущая тишина. Никто не знал, что с ними будет дальше, но все понимали, что будущего у них нет. Вскоре сбылись и самые мрачные предчувствия — гаремы были запрещены законом.
Впору было вспомнить «Мавританского князя» Генриха Гейне:
От испанцев в АлытухаруМавританский князь уходит.Юный вождь, он, грустный, бледный,Возглавляет отступленье.С ним — на рослых иноходцах,На носилках золоченыхВесь гарем его. На мулах —Чернокожие рабыни.В свите — сотня слуг надежныхНа конях арабской крови.Статны кони, но от горяХмуро всадники поникли.Ни цимбал, ни барабанов,Ни хвалебных песнопений,Лишь бубенчики на мулахВ тишине надрывно плачут…Вместе с гаремами уходило в прошлое и многоженство. Либерально-демократическая революция сделала почти невозможным прежний образ жизни, когда гарем был таким же приятным обыкновением, как кальян и кофе. Теперь и бывшим вельможам непросто было обеспечить свою семью. А гаремы становились не по карману даже султанам.
Джордж Байрон предрек такой оборот дела в поэме «Гяур»:
Коней приветливое ржанье,Рабов заботливых стараньеИсчезли в замке с этих пор…Там паутины лишь узорЗаткал в пустынных залах ниши,Жилищем стал летучей мышиГарем, и занят был совойНа башне пост сторожевой,И у фонтана пес голодныйУныло воет, но холоднойСебе напрасно влаги ждет…С тех пор, как здесь Гассана нет,Его дворец стал жертвой тленья…Султаны еще были, но гаремов уже почти не осталось. Пришедшие к власти младотурки не смогли решить накопившихся проблем. К тому же сделали неверную ставку на Германию в начавшейся Первой мировой войне. Поражение Германии положило конец и деятельности младотурков. Они ничего не смогли противопоставить победившей Антанте, которая принялась делить не только огромную Турецкую империю, но и саму Турцию. Новую, уже национально-освободительную революцию 1918–1923 годов возглавил Мустафа Кемаль Ататюрк (Отец турок), разбивший английские оккупационные войска и ставший затем первым президентом Турецкой Республики. Тогда же было запрещено и многоженство.
Последний турецкий султан Мехмед V покинул страну на борту британского военного корабля, бросив свой гарем на произвол судьбы. Это стало серьезной проблемой правительственных чиновников. Сотни покинутых женщин, десятки евнухов и множество гаремной прислуги смотрели на жизнь вне стен сераля с затаенным ужасом. Они были похожи на диковинных птиц, выращенных в неволе и теперь выпущенных во враждебный им новый мир. Такая свобода их не прельщала.
Прислугу кое-как пристроили. Евнухи, имевшие средства, устроились сами. Те, кто ничего не имел и ничего не умел, кроме как «пасти гаремное стадо», отказывались покидать женщин до последней возможности. Кого-то из наложниц забрали родственники, но от многих родные отказались. Часть наложниц была отправлена в Европу, под защиту международных гуманитарных организаций, часть удалось выдать замуж в Турции. Остальные так и исчезли в тумане времени.
Александр Сергеевич Пушкин писал в «Бахчисарайском фонтане»:
…Еще поныне дышит негаВ пустых покоях и садах;Играют воды, рдеют розы,И вьются виноградны лозы,И злато блещет на стенах.Я видел ветхие решетки,За коими, в своей весне,Янтарны разбирая четки,Вздыхали жены в тишине.…Где скрылись ханы?Где гарем?Кругом всё тихо, всё уныло…Теперь в султанском гареме — музей, который охотно посещают сотни тысяч туристов. И каждый из них ищет, а порой и находит там подтверждение своих представлений или фантазий, тайных желаний или открытого неприятия сладостных мужских грез о чудесном собрании прекраснейших женщин, мечтающих о взгляде, прикосновении, любви своего единственного господина.
Гаремы сегодня
На протяжении истории человечества гаремы зарождались, расцветали и погибали, как редкие цветы в заповедных оранжереях. Но тот, кто полагает, что гарем — это нечто экзотическое из далекого прошлого, ошибается.
Роскошные гаремы и сегодня украшают владения некоторых султанов, племенных вождей, диктаторов, императоров, пиратов, наркобаронов и прочих обладателей власти и солидных состояний.
Не прекратилась и позорная для человечества торговля «живым товаром».
Гаремы существуют, и обитают в них отнюдь не только несчастные «рабыни любви», но и вполне современные и довольные жизнью искательницы любовных приключений и больших денег.
Традиция не исчезла, хотя и приобрела новые, зачастую гротескные формы. Но эти модернизированные серали, разумеется, уже не имеют того масштаба и значения, какие были присущи «классическим гаремам». Нынешние гаремы уже не символ власти и не венец могущества, а всего лишь предмет роскоши или вложение капиталов, тайное и не всегда законное.
Эпоха настоящих гаремов ушла в прошлое, унося с собой множество тайн. И повторение той эпохи невозможно, как невозможно повторить пирамиду Хеопса или воскресить царя Соломона вместе с его легендарным гаремом.
Приложение
ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ
НЕСКОЛЬКО СКАЗОК ШАХРАЗАДЫ
Рассказ о царе Шахрияре и его брате