Повторный брак

Рой Олег Юрьевич

— Я сейчас ощущаю такую легкость, что готова, кажется, взлететь. — Аня теперь то плакала, то смеялась.

— Вот ведь как в жизни бывает, — рассудительно продолжил Сергей. — Ваш брат ввел нас в заблуждение из корыстных, пусть и творческих, соображений. А это вполне можно расценить как мошенничество. Но мы так измучились за это время, что в суд подавать на него, конечно, не будем. Все-таки я понимаю, что это повредило бы репутации вашей клиники. Но и оставлять это безнаказанно тоже нельзя, поймите меня правильно, Александр Борисович.

— Да уж, хорош

гусь ваш брат. — Аня уже вытерла глаза и теперь улыбалась. — А я ведь ничего не заподозрила, хотя Сережа мне и советовал проконсультироваться у другого врача. Но за то, что Семен Борисович своим обманом опять воссоединил нас с мужем, я должна быть ему благодарна. Это лучшее, что он смог для нас сделать. Теперь передо мной словно широко распахнулись ворота, а за ними — вся жизнь! Это же грандиозно! Но я все же уверена, что оставлять поступок вашего брата безнаказанным нельзя. А что придумать — не имею представления.

— Да и я пострадал, — задумчиво произнес Александр. — Хорошо, что вся эта история закончилась благополучно и даже внесла в вашу жизнь позитив. Слава богу, вы обрели друг друга, поняли что-то самое главное про себя. А если бы… Нет, об этом даже не хочется думать. Знаете, кажется, я нашел для него наказание. У меня возникла одна идея. Мы его разыграем почти так, как он вас, — оживился старший Лодкин. — А вам, Анна Викторовна, я в качестве компенсации предлагаю бесплатно наблюдаться в нашей клинике. И вашу беременность я буду, так сказать, курировать сам. А если вам вдруг понадобится пластика, хотя, судя по вашему виду, вам это понадобится нескоро, вы тоже можете рассчитывать на обслуживание у нас. Идет?

— Как-то неожиданно все это, — замялась Анна, вопросительно взглянув на Сергея. Но Александр уже уверенно овладел ситуацией и повел их в свой официальный кабинет, где в комнате для отдыха медсестра накрыла чайный столик. По замыслу Александра чете Гаврилычевых предстояло посидеть в засаде.

Он вернулся в «пещеру». Через десять минут туда вихрем ворвался Семен.

— Ты еще здесь? А почему на операцию не уходишь? — Он огляделся. — Меня никто не спрашивал?

— Да-да, сейчас иду, еще пару минут… Кстати, я хотел с тобой поговорить. Помнишь, месяца два-три назад ты сдавал у меня анализ крови? Что-то ты тогда жаловался на самочувствие… Так вот… Кое-что меня смущает в твоем анализе. Надо, чтобы ты его повторил. Это срочно. Сегодня же будет готов результат.

— А что такое? — насторожился Семен.

— Ну, думаю, ничего сверхъестественного. Но у меня есть один вопрос, и мне хотелось бы его проверить. Скажи, только честно, до того момента, когда ты сдавал кровь, у тебя были случайные половые связи?

— Саша, я человек холостой. Ну было две или три встречи… Кстати, не очень приятные… Но я с этим давно покончил. Теперь у меня есть Маша.

— Ладно. Обсудим это потом. Я убегаю, а ты пока пойди и сдай кровь.

— Хорошо. А ты беги, беги, не задерживайся из-за меня, — поторопил его немного взволнованный Семен.

Он сел в то же кресло, где уже сидел три месяца назад, когда впервые увидел

Анну. На душе было как-то муторно и очень неспокойно. Мало того, что предстояло объясняться с Анной, она еще и не торопилась на прием. А вдруг они уже уехали, а он так им ничего и не сказал? И теперь вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом, они будут продолжать переживать и отравлять себе отпуск. Что было бы уже совсем неправильно. И это в тот момент, когда он своим признанием готов был развеять их горестные мысли и предчувствия. Чем больше он об этом думал, тем больше проникался пониманием, какое зло совершил.

А пока младший Лодкин испытывал муки раскаяния, Анна и Сергей молча пили чай в своем укрытии.

Операции в этот день у Александра Борисовича были отменены, и, сидя в лаборатории, он продумывал свой план. Что же такое приписать брату, чтобы он испытал, хотя бы приблизительно, тот ужас, который все это время мучительно переживали Гаврилычевы?

Решение пришло быстро. Александр вернулся в кабинет, где сидел, как на иголках, Семен. Анна с Сергеем так и не появились, и он уже лихорадочно обдумывал план, как вместе с Машей поедет в порт перехватывать пропавшую пациентку, объясняться и извиняться перед ней. Да еще нужно продумать, какими словами объясняться с Машей, чтобы она его бросила не сразу, а хотя бы выслушала и поняла, что он не со зла заварил всю эту кашу.

— Ну что, Сема, сдал анализ? Еще нет? Тогда чего же ты сидишь в позе японского болванчика?

— Почему японского? — не понял Семен.

— А у нашей бабушки на столике сидит такой, из слоновой кости, головой качает, глаза бессмысленные. Точно как у тебя сейчас, — поддел его старший брат. — Ну ладно, пошли, я тебя отведу в лабораторию, раз тебя так колбасит перед простым уколом. Трусоват ты у меня, оказывается, а еще романы пишешь на медицинские темы.

Семен нехотя встал из-за стола и поплелся за старшим братом. Потом в задумчивости вышел из лаборатории, прижимая ватку к сгибу локтя.

— Пошли твое здоровье поправлять. У нас в кафе чай заваривают крепкий, попрошу, чтобы тебе сахару побольше положили. А то ты совсем с лица спал. Как будто литра два крови сдал, — с явной издевкой прокомментировал внешний вид брата Саша. Семен никак не отреагировал на его насмешливые слова, он вообще сейчас ничего не замечал, мысли его витали далеко.

В уютном маленьком кафе они пили чай, Семен рассеянно слушал брата, а тот рассказывал какую-то байку из своего богатого медицинского опыта.

— Сема, тебе бы эта девушка тоже понравилась Красавица, каких мало. Но как каждая красавица, она постоянно находит у себя какие-то мелкие недостатки. Вбила себе в голову, что у нее, видите ли, губы тонковаты. Хотя, на мой взгляд, вполне приличные пухленькие губы. Недавно пришла их корректировать. Мы ей по новой методике вкатываем ее же жир.

— Толстая такая, что ли? Я толстых не люблю, — флегматично заметил Семен, — оторвавшись от своих тягостных раздумий.

— Наоборот, стройненькая, мы едва-едва наскребли порцию жира на губы.