Повязанный кровью
Шрифт:
Солдаты из-за пары медяков в драку не полезли бы.
– Проигрался я, – огорошил меня Габриель.
– Что?!
– Проигрался в пух и прах. Кости у них шулерские были.
– Ты уверен?
– Да наверняка! Ну не может так людям везти!
– Ты хочешь сказать, что просто не захотел отдавать проигрыш?
– Ну да! Они мухлевали!
– Ты урод, Шутник. Ты знаешь об этом? – Я аж сплюнул от досады. – Ты ввязался в драку из-за пары вшивых медяков?
– Не пары медяков, а… – Шутник пересчитал монеты и ссыпал их в кошель. – Одной короны, трех шлемов и пяти
– Заткнись и гони половину, – зарычал на него я.
– Что-то ты много в последнее время разговариваешь, – и не подумал развязывать кошель Шутник. – Я тебя, между прочим, о помощи не просил.
– Может, вернешься, и переиграем заново?
– Я похож на идиота?
– А, по-твоему, на идиота похож я?
– Ладно, Кейн, не кипятись, мне эти деньги нужнее, – примирительно хлопнул меня по плечу Шутник.
– Почему это?
– Тебя, я смотрю, армейская жизнь вполне устраивает, а у меня она уже в печенках сидит. Работать за кормежку? Увольте! Я не ишак.
– Какой у тебя выбор? Сбежать? Далеко не убежишь, – хмыкнул я и сел, прислонившись спиной к стене казармы. Оробевшие волонтеры наконец пришли к выводу, что нам нет до них никакого дела, и пустили по кругу один из мехов с вином. – И знаешь почему? Потому что между тобой и ишаком разницы никакой. Только ты на двух ногах ходишь, а он на четырех. А так и мозги у вас одинаковые, и клейма…
– А! Вот ты о чем! – понял, к чему я веду, Габриель и присел рядом. – Ну допустим, мозги у тебя ничуть не лучше, а даже, скорее, наоборот. Иначе ты бы понял, что бежать надо не через Ранлоу, а на север. Там в Альме на корабль сесть, и – здравствуй, Империя!
– Неплохо придумано, – кивнул я. – Только это не объясняет, почему ты в деньгах больше меня нуждаешься.
– Как это почему?! – возмутился Шутник. – Ты ведь обратно на родину рвался, так? Ну вот, значит, и на проезд до Империи тратиться нужды нет. И не надо зенками своими на меня так осуждающе пялиться. Я, между прочим, из-за вас с Арчи в этой заднице оказался.
Я от такой наглости даже немного растерялся, но пока раздумывал над достойным ответом, решил промолчать. А то слов нет, одни слюни остались.
– Угощайтесь. – Осмелевший от выпитого Олаф притащил к нам мех с вином.
Шутник тут же принял предложение и, сделав добрый глоток, вытер побежавшие по подбородку капли.
– Пожалуй, воздержусь, – только покачал головой я.
Олаф забрал мех и унес его обратно к своим приятелям.
– Уважают, – рыгнул довольный Габриель.
– Было бы за что, – сплюнул я. – С Арчи советоваться будешь?
– Предложить предложу, – сразу понял, что я имею в виду, Шутник. – Не захочет рисковать – один уйду. Ты как?
– Я подумаю, – уклончиво ответил я. – О! Смотри, вон и это чудовище шлепает.
Дождь к этому времени усилился, и на лужах забурлили крупные пузыри. Ну все – теперь надолго зарядил. Насквозь промокший Арчи уже никуда не спешил и размеренно шагал по лужам, а из-под его ног во все стороны летели брызги грязи.
– Привет, –
– Где пропадал? – поинтересовался Шутник.
– Дела были. – Судя по тону, откровенничать здоровяк был не намерен. – Бернард не появлялся?
– Он в госпиталь собирался, – почесал затылок под войлочной шляпой Шутник.
– Не было его там. – Арчи повесил плащ на вбитый в поддерживавший навес крюк. – Я заходил.
– Ну мало ли какие у него дела. – Я намеренно выделил последнее слово, но Арчи не обратил на это внимания.
В это время на площадь вывернули две телеги. Приглядевшись, я сквозь стену дождя различил сопровождавших их пехотинцев и двух всадников. Волонтеры тоже заметили командиров и тут же припрятали мех, в котором еще оставалось вино.
Телеги, не останавливаясь, проехали через площадь к воротам, и нам ничего не оставалось, как выбраться из-под навеса под дождь и бежать следом. Створки ворот, закрытые по случаю отвратительной погоды, дрогнули и разошлись в стороны, пропуская телеги. А стоило нашему отряду промаршировать за городскую стену, как они тут же со скрипом закрылись.
Интересно, а где тайнознатец? Что-то его не видать. А без Бернарда наш отряд, считай, вполовину слабее. Людей-то взамен погибших барон Анвольд в этот раз не выделил. Вон – лейтенанта до сих пор после встречи с ним от бешенства колотит. Да, молодой он еще. У кого опыта в таких делах побольше, может, чего бы и выторговал. А мальчишка, видно, себя героем после утренней схватки возомнил, наговорил барону сгоряча лишнего. Теперь, как собаки побитые, обратно в Краснявку плетемся. Ладно, хоть телеги выделили и снаряжение какое-никакое подкинули.
Как оказалось, насчет Одержимого огнем волновался я напрасно – мертвецки пьяный Бернард обнаружился в одной из телег, где он спал, завернувшись в рогожу и подложив под голову дорожный мешок. Лейтенант первое время так и кидал на него убийственные взгляды, но будить не решился.
– Арчи, слышно чего в городе? – дождавшись своей очереди ехать в телеге, поинтересовался я у размеренно бредущего по дороге здоровяка и откусил жесткого, как подметка, сушеного мяса.
– Ничего хорошего. – Арчи вздохнул и поправил висевший за спиной фламберг. – Одной искры хватит, чтобы бунт в открытую полыхнул.
– И чего людям спокойно не живется? – задал риторический вопрос Шутник.
– Чернь, а в особенности быдло, которое ничего в жизни изменить не может и не хочет, почему-то питает иллюзию, будто новый хозяин окажется лучше старого, – наставительно произнес проезжавший мимо лейтенант Эмерсон и направил коня к первой телеге.
– Может, и так, – прищурившись, посмотрел ему вслед Арчи. – Только, думаю, причина совсем не в этом. Просто Альфред Третий прекрасно понимает, что с Церковью у него хорошие отношения лишь до тех пор, пока имперские товары, доставленные до Северных княжеств посуху, стоят дешевле привезенных из Западного Норлинга морем. Вот он и держит своих подданных в узде. А Йорк монетами побренчал, золотые горы посулил, и половина Долины Кедров у него сразу в кармане оказалась.