Пойдём со мной, Василина
Шрифт:
Словно этого мало, чтобы довести меня до состояния полного потрясения, Арид продолжает:
– Тем занагарцем, который искал тебя на Земле, был я, – и достаёт из кармана своей белой рубашки аккуратно сложенный листик бумаги, протягивая мне. – Держи. Это письмо от Мии, которое она дала, чтобы ты поверила мне.
Как в замедленной сьёмке я тянусь к заветному клочку бумаги. Вагончик, в котором мы сидим, набирает скорость, стремительно приближаясь к арке, смазывая городской вид за окнами в сплошную разноцветную полосу. Моё сердце снова стучит, как ненормальное, а лицо мужчины почему-то вдруг меняется, темнея и застывая в хищной настороженности.
Испугаться я не успеваю, потому что он внезапно хватает меня за руку и дёргает на себя, сгребая в охапку, а в следующий миг с рычанием вскакивает со своего места, прижимая меня к себе так сильно, что, кажется, будто рёбра сейчас затрещат.
– Держись за меня!!! – последнее, что я слышу перед тем, как мир сходит с ума.
И я держусь, повиснув на мужчине мартышкой, инстинктивно обхватив руками и ногами, остро понимая, что он мой единственный шанс выжить в той энергетической мясорубке, в которую мы внезапно попали. Нас сплющивает, выворачивает, разрывает на части. Нас швыряет и вертит, то и дело впечатывая в стенки вагона, наверное. Нас едва ли не распыляет на атомы.
И только колоссальная мощь энергии Арида, обернувшей наши спаянные в одно тела непробиваемым коконом, спасает нас обоих от небытия. Я чувствую как он выбрасывает в пространство, или что там вокруг сейчас, огромное количество энергии, рыча от напряжения. Понимаю, что мужчина все силы тратит на то, чтобы нас спасти, и больше всего жалею, что ничего не могу сделать, чтобы помочь, абсолютно не понимая, что происходит. Потому делаю то, что он приказал – держусь из последних сил за его шею, давая свободу светящимся рукам. Держусь пока в глазах не начинает темнеть от нечеловеческого напряжения и адской боли. И даже тогда всё равно держусь.
Всё заканчивается так же внезапно, как началось. Клубок из наших тел словно плотную плёнку прорывает. И вагончик, в котором мы до сих пор, оказывается, находимся сначала будто парит в невесомости, а потом внезапно врезается во что-то с оглушительным грохотом и скрежетом. Мы же словно в подушке безопасности увязаем в сгустившемся воздухе. И уже плевать, что дышать невозможно. Главное, что всё-таки живы.
Глава 9
Держа перед собой разорванный и измятый клочок бумаги, я вчитываюсь в ровные строчки, написанные красивым округлым почерком. Письмо дрожит в моих руках, да и строчки немного расплываются из-за подступающих слёз. Но поскольку перечитываю я уже раз пятый, то каждое слово и так уже в моей памяти отпечаталось.
«Васенька, сестрёнка моя любимая, наконец-то у меня появилась возможность связаться с тобой. Прости, что я исчезла, так напугав тебя и оставив одну Страшно представить, как ты там и что сейчас чувствуешь. Поэтому прежде всего хочу успокоить тебя – со мной всё в порядке. Я жива, цела и невредима. Но вернуться в наш мир к тебе никак не могу, потому что обратный переход убьёт моего нерождённого сына. Это его потребность в энергии привела меня к тому порталу.
Ты не поверишь, наверное, но забеременела я от представителя другой расы, даже другого мира. Они называют себя куардами, они похожи внешне на людей, но могут такое, что ты себе даже не представляешь. Их суть – энергия и управление всеми её проявлениями. И без энергии своих родителей нерождённые ещё маленькие куарды не могут нормально развиваться. Мой малыш умирал в нашем мире. А здесь я встретила мужчину, который не только помог нам с сыном, но и со временем стал для меня очень важен.
Я отдаю это письмо другу моего теперь уже мужа Рока. Арид обещал найти тебя, рассказать обо мне и, если у тебя будет такое желание, перевести в этот мир. Идти с ним, или нет, решать полностью лишь тебе. Если не захочешь, я пойму. Мне здесь ничего не угрожает, и спасать меня не нужно, честно-честно. Писать сочинение по английскому не нужно. Даже стихи вместе учить. Сольвэйн и Синэлин вместе навсегда, даже если порознь.
Я люблю тебя, Васька. И очень скучаю. Твоя Солька»
В том, что письмо написала Соля, я даже не сомневаюсь. И писала она не под принуждением. Иначе не стала бы упоминать наш старый, детский ещё, условный знак в таком ключе.
Наша мама была… очень тяжёлым, порой попросту невыносимым человеком. А перед смертью и вовсе сошла с ума, официальный диагноз "шизофрения" тому свидетельство.
Отец бросил её когда мне было семь, а Сольке девять. И с этого момента моя старшая сестра, которая больше, чем я, была похожа на этого «мерзкого предателя, чьё имя нельзя произносить в нашем доме, и нечего с ним видеться», стала маминой главной мишенью для регулярного мозговыноса. Наша родительница порой могла читать Соле нотации часами. Мне было безумно жаль сестру, которая потом рыдала ночами в подушку, и однажды я придумала, как её выручать. Стоило маме завести очередной душеспасительный разговор, как я приходила и просила Солю помочь мне с сочинением по английскому, или послушать, как я рассказываю выученный стих, или ещё что-то. Уроки в нашем доме, это было святое, так что мама отпускала Солю, чтобы она мне помогла.
А потом мы закрывались в моей комнате и тайком от всех рисовали свой собственный комикс про двух сестёр супергероинь, старшую Сольвэйн и младшую Синэлин. Ну точнее Соля рисовала, а я большей частью придумывала в какие бы ещё приключения втравить наших героинь, которые всегда были вместе, прямо как мы. «Вместе навсегда, даже если порознь».
Всхлипнув, я аккуратно складываю письмо, чтобы спрятать себе в нагрудный карман рубашки. И оборачиваюсь, ища взглядом Арида, который друг мужа, оказывается. Ну почему он раньше не сказал?
А вообще чувствую я себя препаршиво. И дело не в синяках, ушибах и гудящей голове. И даже не в том, что у меня до сих пор то и дело норовит кровь пойти носом от того, какую нагрузку выдержал мой несчастный человеческий организм.
Нет, хуже всего то, что я точно знаю, что всё это случилось из-за меня. Можно сколько угодно винить Арида в том, что я бы не убегала, если бы он сказал мне про Солю сразу. Можно оправдываться тем, что у меня не было выбора. Но суть от этого не меняется. Не надень я обратно эти чёртовы браслеты, эта сволочь Хасмиер нас бы не выследил. И не воспользовался бы возможностью поквитаться с обскакавшим его соперником, который к тому же знает о работорговле в Лайтази, с полного попустительства правителя, и может этого правителя здорово нагнуть.
Узнала я об этом, конечно не сразу. Сначала мы с Аридом, как только наш вагончик перестал двигаться, рухнули на пол. Притом, мужчина и тут умудрился меня закрыть собой, приняв весь удар на себя. Несколько минут мы просто так и лежали. Я, дрожа и заливая его рубашку своей кровью, и он, весь будто сотканный из тьмы и света, смотрящий на меня жуткими абсолютно чёрными с синим отливом глазами.
– Что это было? – это первое, что я смогла сипло выдохнуть.
– Кто-то нанёс просчитанный энергетический удар по стационарному транспотрному порталу, в который мы влетели. Произошёл сбой пространственных настроек. Нас едва не размазало по грани, – ответил мне каким-то утробным рычащим голосом мужчина, сильнее сжимая вокруг меня руки. Разглядывая хищно, голодно.