Пойманные сном
Шрифт:
– Ты ж самостоятельная, - невольно улыбнувшись, сказал Лёхин.
– Почему бы тебе самой не выйти? Или что-то мешает?
– Я стесняюсь!
– нагло заявила странная девица-юла.
– В незнакомом месте всегда страшно. А вот со знакомыми выйти - другое дело.
– А мы разве… - начал Лёхин и смолк. Всё правильно. Он представился - она выдавила из себя имя. Знакомые. Ничего не поделаешь.
– А… Куда ты хочешь выйти?
– Ты ж знакомый. К тебе пойдём! Гостить!
Лёхин раскрыл рот возразить. И закрыл.
Лёхи хотел было пожаловаться им на Вертушинку - так, чтобы прервать их приватную беседу, но мысленно махнул рукой. Ладно. Переживём. И стал думать, как быть, если на ночь глядя придётся опять куда-нибудь идти.
Додумать не успел. Крутой поворот и не менее крутая тропа заставили внимательно смотреть под ноги. Летевший впереди вихорёк закружил на месте и весело сообщил:
– Вон река! А зачем вам сюда надо?
– По делам.
– Здесь пусто и неинтересно. Какие могут быть дела в пустом месте?
– Какие-нибудь!
– рассердился Лёхин. Он уже приметил: да, впереди настоящая пустыня, которая перечёркивается линией бесконечного в стороны берега и водой, а дальше - опять еле видный берег. Да, пустынно. Но ведь Вертушинку никто не звал, так что пусть не возникает… Добегая с тропы к берегу он наконец увидел старое дерево, лежащее на берегу, разлапив обломанные сучья. Дерево ушло под серый песок, а поскольку было близко к воде, наверняка подгнивало.
– Вот!
– радостно сказал Ерошка.
– Здеся мы и сидели в прошлый раз. Выпускай огоньки, Лексей Григорьич. Им здеся приволье.
На ходу Лёхин отковырнул крышку майонезного ведёрка. Болотные огоньки высыпали наружу с визгом и писком - и восхищённо замерли при виде дерева. Один сук вдруг шевельнулся и оказался сидящей фигурой - с бородой, в широкополой шляпе, как у Леших-палисадничих. И Лёхин, с тревогой присматривавшийся к берегу, облегчённо вздохнул: он всё-таки боялся, что подвального на месте не будет.
Огоньки стремительной кометой рванули к дереву и обсыпали его. Вертушинка немедленно полетела вслед, хохоча так, словно играла с огоньками в догонялки. Впрочем, так и получилось. Лёхин аж зажмурился - такой фейерверк устроили на недавно скучном берегу вихорёк с болотными огоньками. Ерошка что-то пробормотал себе под нос, а подвальный даже привстал с дерева.
Минуту спустя у Лёхина появилось устойчивое впечатление, что он с Ерошкой и Темником попал в детский сад. Правда, это не помешало им сесть и поговорить о насущном. "Детки" не мешали.
Ознакомив подвального с событиями наверху (увы, без новостей с представителями паранормального мира не приступишь к главному - по опыту знал Лёхин), ему рассказали и про связующую нить. И тут Темник, основной отличительной особенностью был широкий и толстый носище и проницательные тёмные глаза из-под густых бровей, сказал именно то, чего опасался Лёхин:
– Ну что ж… Нить та и впрямь есть. Только не сидит она на месте, а гуляет вовсю. Последний раз про неё слышал то, что живёт, мол, она на старом кладбище городском.
– Подождите!
– непочтительно от изумления перебил Лёхин.
– Так эта нить не предмет, а живое существо?
– А как же? Живая, как есть живая. А гулёна та ещё. Искать её можно до-олго. На месте сидеть не любит. А на кладбище жила - там птиц много. Птиц она любит.
– Темник выговаривал слова медленно и несколько монотонно, но Лёхину нравилось, как говорит подвальный. Удивительным спокойствием веяло от него. Наверное, созерцание серых волн подземной реки повлияло.
Лёхин встал.
– Что ж, не буду мешать. Ерошка, пошли. Мы узнали всё, что нам надо.
Болотный дух виновато посмотрел на человека.
– Ты уж, Лексей Григорьич, не серчай, да тока останусь я здесь. Болотным огонькам здеся воля, пусть поиграются, а я уж посижу-прослежу за ними да с Темником побалакаю о том о сём. Не обижайся, Лексей Григорьич. А уж Вертушинка проведёт тебя назад, до дому. Али вон Шишики помогут.
Вихорёк разогнался вокруг дерева - и завизжавшие от восторга болотные огоньки веером разлетелись от маленького, но сильного смерча. Лёхин глянул на "помпошек": те раскрыв пасти, смотрели на огоньки. Кажется, завидовали.
Человек распрощался с духами и принялся подниматься по крутой тропке. Ноги обвеяло прохладным ветерком - и впереди очутилась Вертушинка.
– Куда это ты без меня? Заблудишься!
– Не заблужусь. Шишики выведут, - невольно улыбаясь её категоричному тону, ответил Лёхин.
– Да и тропа тут одна. Посвети фонариком - и выйти нетрудно.
– Значит, ты просто решил сбежать без меня!
– решительно заявил вихорёк и закрутился на месте, поднимая пыль с тропы.
– Но я всё равно с тобой пойду! Не отгонишь!
– Никто тебя не собирается гнать, - пробормотал Лёхин, еле удерживаясь от смеха: представил крутые разборки между домовым и Вертушинкой.
– А ты и правда бывал в Камень-городе?
– Бывал.
– Расскажи-расскажи-расскажи!
– Вертушинка поехала кругами то в одну сторону, то в другую - будто маленький человечек на мотоцикле показывал класс.
– Тогда замолчу.
– Ну, ладно. Каменный город очень красивый. Там все дома из камня. А ещё там был мастер, который здорово вырезал по камню. Я сам не видел его изделий, но очень хочется посмотреть на них.