Поймать ветер

"Я мог послать тебя в ад, ведь я же тебя знаю…"

Июль. Лондон. Около 9.00 утра.

Этот ужасный свет был слишком ярким, чтобы воспринимать его адекватно. Он пробирался под кожу, проходил через черепную кость и выжигал мозги. Именно такие ощущения были у Рэннальфа, когда он попытался открыть глаза, но через мгновение отбросил эту идею, как самую глупую в своей жизни. Ральф прикрыл веки рукой. Откуда здесь такой яркий свет, убивающий все живое? Окно его спальни выходит на запад, как и окна всей квартиры в принципе. Солнце в них светит только после двенадцати,

и этот факт особенно радует человека, чья работа подразумевает сон до обеда.

Рэннальф перекатился на бок, от чего в голове будто что-то разбилось и осколками врезалось в мягкие ткани. Он с силой зажмурился и задержал дыхание, пережидая острый приступ боли. Раз, два, три, четыре… Отпустило, можно дышать. И не двигаться. А все-таки откуда этот убийственный свет? Ральф собрался с силами, приоткрыл глаза, осмотрелся и тяжело вздохнул. Это не его спальня. И ни одна из известных ему спален. Эту комнату он видел впервые. Хотя это, наверное, не правильный оборот, ведь как-то же он сюда попал. Сейчас нужно приложить все усилия и вспомнить, как. Задача не из легких, учитывая, что Рэннальф отвык столько пить. Работая барменом, он всегда находился «по другую сторону» стойки, разливал напитки, слушал пьяные бредни и служил психологической помощью. Алкоголь давно стал работой, а не развлечением.

Но вчерашний день был особенным, экстраординарным. Вчера его младшая сестра вышла замуж. Кто вообще мог подумать, что эта хулиганка когда-нибудь станет замужней дамой? Однако, это случилось. Самая жуткая задира королевства каким-то образом сумела влюбить в себя самого спокойного и покладистого парня. И вот, уже звенят свадебные колокольчики, все суетятся, выбирают платье, пробуют торты. Даже матушка посчитала событие достаточно знаменательным, чтобы покинуть юг Франции и раз в несколько лет навестить отпрысков. А ведь они уже начинали спорить на деньги, что она отделается поздравлением по скайпу.

Ральф достаточно хорошо помнил вчерашний день. Помнил эту несвойственную для Британии жару, удушающий галстук-бабочку, и высокий барный стул, на котором он провел часть вечера. Когда свадьба перешла в фуршет, а гости перестали строить из себя высококультурных личностей, Альфи улизнул из-за стола и передислоцировался в бар, где ему было привычнее находиться. Этого не пришлось бы делать, если бы за его столом среди прочих гостей не сидела сестра жениха. Абсолютно невыносимая девица.

Они познакомились пару месяцев назад на семейном сборище в честь помолвки родственников. И с тех пор Мэри Тейлор являлась Альфи в кошмарах. Самое забавное, что сначала она ему понравилась. Высокая, стройная, с удивительными глазами какого-то странного янтарного оттенка. Они были то ли карие, то ли зеленые, но, когда девушка смотрела на свет, он делал ее глаза янтарно-желтыми. А стоило Мэри сощуриться, как взгляд становился похож на кошачий. Ее нельзя было назвать абсолютной красавицей, но что-то в ней определенно было. Ровно до того момента, как девица открыла свой красиво очерченный рот и выдала в адрес Альфи ядовитую шутку. И это предрешило судьбу их дальнейших отношений. Все благие намерения Рэннальфа развеялись, как дым. Видимо, к тому моменту кто-то успел рассказать Мэри массу удивительных вещей о Ральфе, и она составила свое личное мнение. И в дальнейшем не уставала делиться им со всеми, кто был готов (или не готов) слушать.

Кому взбрело в голову посадить их за один стол на свадьбе? Вся родня, и со стороны невесты, и со стороны жениха, была в курсе их непростых отношений. Их пикировки обычно привлекали массу зрителей, а самые активные делали ставки. Не это ли стало причиной такого соседства за столом? Так или иначе, к концу вечера Ральф не выдержал и смылся. Возле бара было уютно как дома, и он сам не заметил, как влил в себя несколько порций «Джонни Уокера».

Но побег не остался незамеченным, хищница зачем-то нашла Ральфа. Он помнил, как серебристое короткое платье мелькнуло рядом и опустилось на соседний стул. Смутно помнил, как Мэри заявила что-то о вредном воздействии алкоголя, оказываемом на и без того атрофированные мозговые клетки. Кажется, Альфи предложил ей уползти обратно в свой террариум, пока он не вызвал службу отлова. Дальнейшие воспоминания смазывались. В голове мелькали разрозненные картинки

с все тем же баром, танцполом, вечерней улицей и черным кэбом. Дальше шли кадры с объятиями и разлетающейся в стороны одеждой, но больше Ральф ничего конкретного вспомнить не мог. Пока что.

Очевидно, со свадьбы он ушел не один. Как бы в доказательство этого у него за спиной кто-то шевельнулся, потянув на себя одеяло. Рэннальф собрал все свои силы в кулак и медленно перевернулся на другой бок. Фигура рядом с ним была укрыта до самых ушей, по соседней подушке разметались достаточно длинные русые волосы. Медленно и бесшумно Ральф заглянул под одеяло и резко втянул в себя воздух. Стройное тело лежало абсолютно без одежды. Не то чтобы Альфи в этом сомневался, но ему нужно было убедиться, прежде чем сделать выводы. Осталось определить, чья это фигура, одеться, придумать себе бездну нерешенных проблем, извиниться и уйти. Ничего нового, кроме пункта с определением личности. Обычно Ральф помнил, кого затащил в постель. Возможно, он путал имена, но лица не успевали стереться из памяти с наступлением рассвета.

Приподнявшись на локте и снова задержав дыхание от убийственной головной боли, Рэннальф дождался ее ослабления и заглянул девушке через плечо. И ошарашено замер на месте. Хорошо знакомый профиль с тонким носом с горбинкой, выразительными бровями и красивым ртом заставил Ральфа несколько раз моргнуть и обессилено рухнуть на подушку.

— Мать твою… — хриплым шепотом протянул он, зажимая двумя пальцами переносицу.

Сейчас стало абсолютно ясно, что ему нельзя было столько пить. Как будто похмелье не является достаточным наказанием! Как это вообще случилось? Как Рэннальф допустил такое? Эта девушка была последняя, кого он взялся бы соблазнять. Даже не последняя, а пост-последняя. Интересно, такие бывают? Но и тогда Альфи миллион раз подумал бы, прежде чем ее раздеть. И дело было даже не в его личном предпочтении, а в моральном аспекте! Он просто не смог бы так легко избавиться от нее, как от любой другой. Не смог бы «случайно» удалить контакт, забыть адрес или не узнать на улице. С этой конкретной девушкой все это было невозможно. Однако правда была такова, что он ее все-таки раздел. И это катастрофа похлеще Хиросимы и Нагасаки.

Ральф повернул голову и снова взглянул на копну спутанных русых волос. Мысль, пришедшая ему в голову, была не рациональна, но ничего лучше воспаленный мозг придумать не смог. Аккуратно отодвинувшись на самый край кровати, Рэннальф спустил ноги на пол. Пробежав взглядом по комнате, он обнаружил дорожку из предметов одежды, уводящую в распахнутую дверь. Со своего места Альфи видел свои брюки, рубашку и один носок. Местонахождения второго было неизвестно, так же как местонахождения жилетки и туфель. Возможно, они продолжали тропинку уже в другой комнате. Встав с кровати и покачнувшись, Ральф поймал равновесие и на цыпочках прокрался к дверному проему. Голова продолжала болеть, тошнота накрывала девятым валом, но теперь это уже не было главной проблемой. Подобрав по пути рубашку и брюки, он остановился на пороге, чтобы обозреть новое помещение. Туфли, и мужские, и женские, обнаружились в разных концах коридора.

Одеваясь, Рэннальф не переставал оглядываться через плечо. Он старался издавать как можно меньше шума, но каждый лишний звук отдавался в мозгу, усиленный в стократ, и, казалось, мог разбудить даже мертвого. Наспех застегнув рубашку, проверив карманы брюк и обнаружив телефон с бумажником, Альфи подобрал свои туфли и прижал их к груди. Стучать каблуками по пути к выходу сейчас было нежелательно. Однако вместо того чтобы направиться к двери, Ральф зачем-то вернулся к порогу спальни и взглянул на кровать. Девушка все еще спала, только теперь она перевернулась на другой бок, а одеяло немного съехало, обнажая плечи.

Она красивая. Опыт говорил, что женщины редко выглядят хорошо по утрам, особенно если накануне в них залить «горючие» напитки, однако она была неожиданно хороша. Ужасно захотелось бросить туфли на пол и нырнуть обратно под одеяло. Но Ральф слишком хорошо осознавал, какой здесь будет взрыв, когда она проснется. Поэтому он попятился назад, и, оказавшись на безопасном расстоянии, развернулся и вышел из квартиры, тихо прикрыв за собою дверь.

На полу в коридоре яркой лужицей осталось лежать короткое серебристое платье.