Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт
Шрифт:
– Стравински, – он грузно опустился в кресло, – мне ваши объяснения…
И безнадежно махнул рукой.
– Я отстранена? – уточнила я.
Курить хотелось отчаянно.
Надо попросить у Розы какой-нибудь успокаивающий эликсир, а то нервы совсем сдают.
Хотя если так дело пойдет, то нервничать мне особо не придется – валяйся в гамаке в саду, кушай клубнику с малиной… и мрачно прикидывай, подойдет ли вот эта милая яблонька, чтобы на ней повеситься.
– Пока нет. – Чандлер с силой потер
– Позвольте, господин полковник, – снова вмешался доселе молчавший Мердок. При всей безукоризненной вежливости тон его неуловимо напоминал кастет под мягкой перчаткой.
– Говорите, – разрешил Чандлер, смерив следователя хмурым взглядом.
– Передайте домового Стравински под мою ответственность, – предложил Мердок. – Мне не помешает помощь, а домовой показала себя как компетентный и старательный полицейский.
– Э-э-э, – протянул Чандлер, явно не ожидавший такого поворота. Подумал и снова махнул ручищей: – Ладно. Работайте. Только, домовой… – он драматично понизил голос, – вы не должны ни на шаг отходить от следователя Мердока. Прилепитесь к нему, как репейник к собаке. Это понятно?
Я готова была поклясться, что заметила на губах Мердока легкую улыбку.
– Так точно, господин полковник! Разрешите исполнять?
– Исполняйте, – вздохнул Чандлер, плеснул себе еще воды и в упор посмотрел на Мердока. – Занимайтесь только Кукольником. Остальные дела потом передадите.
– Так точно, – сдержанно откликнулся тот.
– Вот и ладно. – Чандлер залпом выпил воду и приказал: – А теперь выметайтесь. Работайте, Мердок! И надеюсь, вы стоите своей репутации!
– Постараюсь соответствовать. – Мердок вежливо наклонил голову и поднялся.
Под любопытствующими, злорадными и сочувствующими взглядами коллег мы прошагали к выходу.
Мердок учтиво открыл передо мной дверь (джентльмен!), и мы вышли.
Только оказавшись в коридоре, я обнаружила, что руки у меня дрожат. От взгляда Мердока это тоже не укрылось.
– Пойдемте! – велел он коротко и, не оборачиваясь, зашагал к своему кабинету.
За истекшие часы там ничего не изменилось: тот же флегматичный зомби в углу, та же, почти вызывающая, респектабельность обстановки…
– Курите, Стравински! – Мердок вручил мне тяжелую хрустальную пепельницу.
– Спасибо, – пробормотала я, пристраивая ее на столе рядом.
Неужели специально ради меня купил?! Наверное, боялся, что я испорчу то милое блюдце.
Я чиркнула спичкой, прикурила… и почувствовала, как понемногу отпускает.
А ведь все обошлось, можно сказать, малой кровью.
Сигарета помогла собраться с мыслями.
– Господин следователь, – начала я официально, затушив окурок, – разрешите обратиться?
Он бросил на меня взгляд и кивнул:
– Излагайте,
Ужасно подмывало спросить, почему он за меня заступился (похоже, этого-то вопроса Мердок и ждал), но глупостей на сегодня хватит.
– У меня приказ везде следовать за вами, – тщательно подбирая слова, произнесла я. – Я обязана подчиниться. Но я должна разобраться в этой истории с пропажей мадам Цацуевой. Как минимум узнать, почему вдруг я оказалась к этому причастна!
Мердок на меня не смотрел.
– И вы просите меня… в нужный момент отвернуться, скажем так?
– Да. – Я сглотнула горькую слюну и выговорила решительно: – Пожалуйста!
Он подумал несколько мгновений и медленно покачал головой:
– Сожалею, Стравински, однако я не могу…
Речь (в которой наверняка говорилось бы о долге и чести) прервал грохот.
Мы дружно подскочили и обернулись.
Сконфуженный зомби переминался с ноги на ногу у перевернутой вешалки. Пришлось срочно ликвидировать беспорядок. Хотя что там того беспорядка? Пол в кабинете чистый, так что запасной пиджак не пострадал.
Но Мердок поднял свою одежку с таким видом, словно она безнадежна испорчена. Аккуратно сложил, подошел к столу и что-то пометил в ежедневнике.
Я тихонько скосила глаза.
«Пиджак. Химчистка» – гласила лаконичная запись.
Хм, а на письмо его велеречивость не распространяется… И все же, срочно стирать вещь, которую достаточно отряхнуть?!
Мердок тем временем снова устроился в кресле.
– Не припомните, на чем мы остановились?
– На том, что вы собирались мне отказать, – сказала я мрачно.
В самом деле, просить о помощи этого зануду и формалиста было глупо.
Мердок дернул уголком рта и проговорил ровно:
– Сожалею, но я не могу позволить вам нарушить прямой приказ полковника.
Отвернувшись, я прикусила изнутри щеку, чтобы не ответить резкостью.
– Однако я вполне осознаю, что для вас невыносимо томиться в неизвестности, – неожиданно продолжил Мердок. – Запрет, насколько я могу судить, не распространяется на случай, если что-либо разузнавать вы станете в моем присутствии. Полагаю, такой вариант вас устроит?
Это меньше, чем я надеялась, но больше, чем могла рассчитывать.
А уж от него я такой уступки уже и не ждала.
– Да, спасибо! – ответила я, незаметно вытирая о юбку вспотевшие ладони.
Конечно, при Мердоке многие мои приятели поостерегутся откровенничать (эта его манера изображать недремлющего судию не одной мне действует на нервы), но хоть что-то разузнаю!
Хм, а ведь он умудрился обойти прямой приказ.
– Пока не за что, Стравински, – скупо улыбнулся следователь. – Кроме того, некоторое представление о ситуации вам могу дать и я.