Поющая в башне
Шрифт:
Он беспокоился напрасно. Утром она была по-прежнему с ним. Теплая, ласковая, трогательная. Они решили отложить поездку в Питер, чтобы не пугать детей побитыми рожами. Несколько дней в благостной домашней тишине. Только она и он.
Телефон зазвонил, когда в квартире уже витал дразнящий запах свежего колумбийского кофе, а на плите поспевала фриттата с острыми копчеными колбасками. На экране высветилась круглое, лишенное растительности лицо Левинского, одного из директоров медиахолдинга.
– Слушаю, Марк Ефимыч, - Саша нажал громкую связь мизинцем, чтобы не
Бизнесмен долго мялся и юлил, прежде чем признаться, что они лишают Самсонова поста.
– У нас только что было экстренное совещание, - извиняющимся тоном заметил Левинский.
– Без меня?
– резко спросил Саша.
– Такие условия. Слушай, мы сами не рады, но нас поставили в такое положение... Конечно, никто не отбирает у тебя акции. Если захочешь, мы можем выкупить твою долю. На твое усмотрение. И эфиры можешь вести, как прежде.
– Я должен подумать. Кого назначат вместо меня?
– Мы пока не решили.
– Тогда ставьте Макса Штайна.
– Конечно-конечно, мы доверяем тебе в этом вопросе, - торопливо заверил Левинский.
– Я надеюсь, между нами не останется недопонимания...
– Все предельно ясно, Марк Ефимыч. Извините, мне пора.
Он ткнул пальцем в красный кружок и облокотился на столешницу. Так вот, что приберег для него Газиев.
– Саша, мне так жаль...
– Варя подошла сзади и робко погладила его по спине.
– Мне тоже, Варя. Мне тоже.
Глава 21
Мелодичное пиликанье доносилось откуда-то издалека, сквозь вату блаженного утреннего сна. Не разлепляя век, Варя на ощупь обшарила прикроватную тумбочку, пока пальцы не наткнулись на гладкий металл телефона. Выключила мучителя. И снова стала проваливаться в тягучую мягкую дремоту…
Черт, фестиваль! За шкирку вытащила себя в реальность и подскочила. Глянула на экран – слава Богу! Забытье длилось всего три минуты. Собираться, срочно собираться.
Окна ее новой комнаты выходили аккурат на запад, и всю вторую половину дня ядовитое июльское солнце превращало ее в жаровню. Варя еще не успела поставить кондиционер или повесить шторы, поэтому полночи задыхалась в не успевшей остыть бетонной клетке.
Рабочие закончили неделю назад, переезд был в самом разгаре. Кровать, пара тумбочек, светлые голые стены, - вот все, что составляло спальню. И коробки, коробки, коробки…
Ноги плохо слушались после сна, и Варя, осторожно балансируя между картонными башнями, прошлепала босиком в ванную. А, черт, направо же! Никак не могла привыкнуть к новому месту. Прохладные струйки согнали остатки ночной духоты, и она яростно растерлась полотенцем. Ее белое гладкое тело ничем не напоминало о зверских побоях трехмесячной давности. Лишь приглядевшись можно было заметить ниточку шрама у пупка, след от пряжки. Медвежий оскал из хны давно смылся, поверх темной краски на волосы лег привычный пшенично-русый оттенок.
Варя натянула светлые джинсы и черную футболку с открытым плечом, словно кто-то ее пытался сорвать, да так и оставил. День обещал быть жарким, но кто ж выходит на сцену в тонком сарафане?
На цыпочках она подошла к детской. Ее хотя бы успели обставить. Заглянула в щель: Ваня раскинулся морской звездой, медвежонок валяется на полу. В пушистых кудряшках играют утренние лучи – их комната на восток. От ярких желтых занавесок вся комната в теплом свете. Вчерашний замок из кубиков, на письменном столе для будущей первоклашки – раскрытая книжка, Ванины каляки на доске. Катя, как всегда, накрылась одеялом, одна тоненькая косика торчит на подушке. Такая трогательная родная косичка. Как будто кто-то включил паузу на пульте жизни, вот-вот еще несколько минут тишины, а потом раз – и снова закипит детская суматоха.
Переступая игрушки и закусив губу от впившейся в пятки детали конструктора, Варя тихонько прокралась к разложенному креслу. Третья комната была совсем не готова, и Елену Эдуардовну пришлось класть сюда.
- Мне уже пора, - прошептала Варя над самым ухом женщины.
- А? – она вздрогнула и заморгала. – Да-да, Варюш, иди, я посмотрю за ними.
- Я постараюсь быстро обернуться.
- Не торопись, мы справимся.
Варя благодарно сжала ее руку.
- Суп в холодильнике, на ужин – куриные котлетки. И ради Бога, не возитесь с выпечкой!
- Перестань, для чего еще нужны бабушки.
Варя улыбнулась. От Елены Эдуардовны еще никто не уходил голодным.
Девушка выглянула в окно – новенький зеленый минивэн ждал у подъезда. Их продюсер, Рыбаков, который взялся за «Игуану» в середине мая, настоял, чтобы на важные мероприятия музыканты ездили вместе. И пунктуальней, и аппаратура в целости. Даже сделали сбоку аэрографию с символикой группы. Настоящий рок-мобиль.
Варя была последней точкой в маршруте, от нее собирались стартануть напрямик в Тверскую область, на главное событие лета. Фестиваль «Легенда Рока». И они станут его частью.
Хендрикс увидел, как Варя обувается, встрепенулся, завертел задом у крючка с поводком.
- Прости, дружочек, я опаздываю. С бабушкой пойдете, - она потрепала бархатное ухо.
Потом перебросила через плечо рюкзак и, нетерпеливо подпрыгивая, кинулась вниз по ступенькам. Утро было еще свежим и бодрящим, газон поблескивал росой, и ни облачка не виднелось на высоком лазурном небе, словно кем-то намытым до блеска.
- Ну, наконец-то, - Слава разминал ноги у машины, пуская трепещущие струйки дыма.
- Я вовремя, - она зажмурилась от яркого солнца.
- Мы собрались пораньше. Все равно никакого сна. Все взяла? – он щелкнул указательным пальцем и метко отправил бычок в траву.
- Как тебе не стыдно! Мне еще тут жить. Так долго выбирала район…
– Не нуди, мамаша, - он стащил с нее рюкзак.
– Точно все проверила?
– Паспорт найти не могу.
– Да и фиг с ним. Пустят, не парься. Мы теперь на всех афишах, только по дороге сюда две штуки насчитал.
– Слава, не звезди, - она игриво пихнула его кулаком в плечо и залезла в салон, прежде чем он успел дать сдачи.