Поющие в интернете (сборник)
Шрифт:
Еще две недели революционные бойцы совершенствовались в заброшенном карьере в стрельбе и приемах рукопашного боя.
И наконец-то Нечаев предложил прекрасный объект для приложения праведного крестьянского гнева, который уже давно мозолил глаза жителям Каблукова, Вязгина, Федотовки и Луначарки. Это был богатый буржуйский дом, выстроенный самим Андреем.
Выпив для куражу пять ящиков водки, борцы за счастье трудового крестьянства с четырех сторон начали приближаться к буржуйскому логову, возбуждая себя яростными криками, из которых без особого труда можно было вычленить лейтмотив: «Смерть козлам!»
Все попытки охранников образумить вышедшие из лесу толпы непонятных безумцев, вступить с ними в переговоры и убедить отказаться от бессмысленного кровопролития ни к чему не привели. В ответ беспорядочно загрохотали двести пятьдесят стволов, изрыгавших картечь. Со сторожевых вышек солидно ответили четыре пулемета и два гранатомета системы «Муха», прекрасно себя зарекомендовавших в чеченской кампании.
Дьявольский расчет Нечаева оказался удивительно точным: двадцать обученных охранников с современным стрелковым оружием, засевших в фортификационном сооружении, и двести пятьдесят гопников с залитыми бельмами и гладкоствольными ружьями по силам были равны друг другу. Завязался долгий кровопролитный бой, исход которого предрешить не взялся бы ни один генштабовский стратег. Андрей с безопасного расстояния с огромным интересом наблюдал за этой увлекательной бучей, в которой бессчетно гибли поверившие ему люди, постреливая из браунинга в воздух и записывая баталию на портативную видеокамеру.
Однако редели и немногочисленные ряды охранников. Кто-то из них был изрешечен визгливой шрапнелью, кто-то был зарублен тесаком для разделывания свиных туш во время безуспешной попытки скрыться с поля боя. И вот, спустя пять часов, канонада начала стихать. Еще через полчаса выяснилось, что оборона цитадели полностью уничтожена. При помощи огромного соснового бревна были выбиты ворота, и ликующие победители ворвались на территорию барской усадьбы.
При этом малообразованные крестьяне, не имевшие ни малейшего представления о мировой истории, чисто интуитивно действовали по законам Средневековья, применявшимся при взятии вражеских городов и укрепленных форпостов. Несчастные женщины после надругания над ними приняли мученическую смерть. Еще страшнее обошлись с управляющим, которого приняли за хозяина поместья.
Выигравшая сражение сторона, заперев «барина» в кухне и приставив к нему охрану, хлынула в трехэтажную домину за господским добром. Однако, обойдя многочисленные комнаты, ничего в них не обнаружили. Не было ни мебели, ни картин, ни антиквариата, ни богатой библиотеки, ни шкатулок с драгоценностями, ни шкафов с костюмами и постельным бельем, ни погребов с бочками вина, ни мешков с долларами. В доме было хоть шаром покати. Лишь в одной комнатушке, где жил управляющий, получавший скудное жалование в пятьсот долларов в месяц, была обнаружена довольно аскетичная обстановка, среди которой самым дорогим был переносной телевизор «Сони». Однако на всех разделить его не получалось.
Разъяренная таким обманом собственных ожиданий толпа кинулась пытать управляющего, чтобы выяснить местонахождение тайника, в котором были спрятаны баснословные богатства. Однако несчастный, нанятый для верной смерти человек ничем помочь им не мог. Его мучения продолжались более полутора часов и были прерваны естественной смертью от разрыва аневризмы.
В запасе у победителей осталось единственное бесчинство, которым они не преминули воспользоваться. Усадьба, подожженная с разных углов, вспыхнула, словно стог сена, озаряя сгустившиеся сумерки в радиусе десяти верст. В наступившей тишине стали слышны отдаленные удары обрезка водопроводной трубы о пожарный рельс и набат, пролившийся с колокольни Новопокровского монастыря на готовящуюся к ночи природу.
Что делать дальше, никто не знал. Потому что предводитель восстания Нечаев бесследно исчез. Поискав его некоторое время среди павших, крестьяне испуганно разошлись по домам.
Расследование этого дикого преступления ФСБ провело в строжайшей тайне, совершенно справедливо опасаясь его огласки в средствах массовой информации, поскольку пламя крестьянской войны вполне могло перекинуться на другие российские регионы. Как обошлись с жителями мятежных сел и деревень, Андрей не знал. Да, в общем-то, это мало его интересовало. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что следствию не удалось найти ни Нечаева, ни хозяина сгоревшей усадьбы.
Андрей рассказал мне все это в своем ближнем доме, где я провел несколько чрезвычайно содержательных часов преимущественно в «буфетной зале», как называл хозяин просторное помещение, в котором хранилось невероятное количество самых разнообразных напитков.
Внешне Андрей в полной мере соответствовал данной себе характеристике. Восседая на оттоманке в пестром халате, из которого гордо высовывалась буйно поросшая кудрявыми волосами грудь, он составлял для себя какие-то чудовищные «коктейли», смешивая антагонистические напитки: виски с бенедиктином, текилу с джином, мартини с квасом, коньяк с хересом, кальвадос с массандровским портвейном, не теряя при этом ни ясности мысли, ни убедительности речи.
Необходимо отметить, что дом Андрея напоминал одновременно и самодеятельный театр, и египетскую пирамиду. То есть бесчисленные комнаты, коридоры и глухие чуланы, взаимное расположение которых невозможно не только запомнить, но и исследовать, были заполнены людьми, постоянно перемещавшимися из одного помещения в какое-то другое, неведомое для самих перемещавшихся. Люди эти, мягко выражаясь, выглядели довольно странно. На первый взгляд, причиной этой странности были причудливые одеяния, в которые они были облачены. После молчаливого наслаждения произведенным на меня эффектом Андрей сообщил, что приобретает одежду для своих слуг у костюмеров, обшивающих оперную труппу Большого театра.
Но главную особенность хаотично снующих по дому слуг составляли не причудливые костюмы всех времен и народов, а выражения лиц, скрывавших какую-то тайну, недоступную моему заурядному рассудку, который преображается лишь в процессе взаимодействия пальцев с компьютерной клавиатурой. Я попросил Андрея раскрыть тайну этих толп. И он с готовностью ответил мне, что все они закодированы. Но не от алкоголизма или же табакокурения. Кому-то нанятый хозяином психиатр-виртуоз внушил стойкое отвращение к электрическому свету. И эти люди всю светлую часть суток проводили, перебегая от окна к окну, избегая искусственно освещенных коридоров. Когда в доме включали бесчисленные люстры, светильники, торшеры, бра, то несчастные крепко зажмуривались и, вытянув перед собой руки, спешно искали свои спальни.
Кто-то был закодирован от звуков шума морского прибоя, который хаотично издавали установленные в различных уголках запутанного здания акустические системы. Эти несчастные испуганно бегали от пугающих их звуков, иногда обманываясь даже шумом спускаемой в унитазе воды.
Третьи панически боялись черных котов, которые, судя по нервозности поведения, в свою очередь тоже кого-то боялись. Четвертые обреченно дожидались атомной бомбардировки. Пятых приводил в ужас вид человека в брандмейстерском мундире, который тщетно пытался скрыться от преследовавшей его собственной тени – беднягу невозможно было затащить в ярко освещенную солнцем комнату даже под угрозой смерти. И лишь полная темнота приносила ему некоторое облегчение. Но полной темноты в доме не было никогда, даже ночью, поскольку специальная компьютерная программа, управлявшая освещением дома, преднамеренно хаотично включала и выключала в комнатах светильники.