Поза да Винчи
Шрифт:
– Давай пешком спустимся.
– С третьего-то этажа?! – ужаснулась Тая.
– Идем, идем! – схватив за рукав патологическую лентяйку, я поволокла ее к лестнице. – Так вот, о важных деталях. Во-первых, он курит «Честерфилд».
– И что? Завались сколько народу курит «Честерфилд».
– Не перебивай! – на лестничной площадке было темно, как в бочке с мазутом. Пришлось спускаться, держась за перила, тщательно нащупывая ногами края ступеней. – На столе у Коли Батона тоже лежала пачка «Честерфилда», хотя Батон курил «Винстон». А потом из подъезда вышел высокий мужчина и он прихрамывал!
– Батон говорил, что его друга, который с ним пил, а потом куда-то подевался, зовут не Артем, а как-то по-другому, не помню точно, как именно. Ох ты, черт! – внезапно воскликнула Тая. Судя по шумовому сопровождению, она обо что-то споткнулась. Этим «чем-то» оказалась сидевшая на лестнице Олеся.
– Девочки, это вы? – сонно пробормотала она. – А сколько времени?
– Много времени! Фух, как же я испугалась! Вставай, вставай, пора домой!
Погода на улице совсем испортилась. Резкие порывы холоднющего ветра пробирали до самых костей, да что там до костей, до костного мозга! С Олеси мгновенно слетели остатки дремоты и мы, как тройка борзых скакунов, припустили к метро, надеясь успеть на последний поезд, а то ночные поездки на такси, уже становящиеся доброй традицией, могли окончательно подорвать наш и без того скудный бюджет.
На метро-то мы успели, а вот на такси от Выхина до дома все-таки пришлось потратиться. Замерзли мы до такой степени, что казалось, еще немного и уши отвалятся, упадут на пол и разобьются. А еще предстояло выгулять Лаврика, ему-то не было дела до того, где нас нелегкая носит, ему нужно было во двор, в кустики.
– Он ведь очень умный пес, – в отчаянии произнесла Тая, глядя, как я копошусь в шкафу, выискивая куртку потеплей и шапку, – почему ты не приучишь его ходить на унитаз?
– Как ты себе это представляешь? – Я переоделась и натянула вязаную шапку по самые ноздри.
– Ну-у-у-у… как-нибудь сядет…
– А потом за собой еще и смоет. Хочешь, оставайся дома, я быстренько сама управлюсь.
– Ну уж нет, там поздно, темно и страшно, вдруг на вас там кто-нибудь покусится. У тебя еще шапка есть?
– Только меховая.
– Годится! И перчатки!
– Только варежки.
– Пойдет!
Прогуляв пёслера, вернулись домой, посетили горячий душ и устроили на кухне поздний ужин.
– Я бы выпила чего-нибудь, – Таю всю передернуло с ног до головы, – никак согреться не могу, даже ванная не помогла. – Есть что-нибудь покрепче?
– Кажется, есть бутылка клюквы на коньяке, одна я ее распечатывать боюсь, – я полезла в холодильник.
– Почему?
– Вдруг отравлюсь, начну помирать, а спасти будет некому. На вот, держи. Колбаски еще подрезать?
– Подрезай, – Тая открутила крышку и понюхала содержимое бутылку. – Вроде нормально пахнет, давай рюмахи. Слушай, ты думаешь, Артем все-таки причастен?
– К чему? – я поставила тарелку с колбасой в центр стола.
– К чему-нибудь, – Тая разлила по рюмкам ядовито-красную жидкость. – Или к смерти Вали, или к исчезновению Лёли. Кстати, ты обратила внимание, как расходятся показания Олеси и Артема?
– Ты опять разговариваешь, как мент позорный! Расслабься хотя бы дома!
Тая выпила клюкву, зажевала колбаской и сообщила, что начинает расслабляться.
– Да,
– Почему не Олеся?
– Ей смысла нет завираться именно в этом вопросе. И хоть убей, я не верю, что она умнее, чем кажется. Надо обязательно посмотреть, что собой представляет ее мама. Да и не помешает наконец выяснить, что теперь будет с квартирой, деньгами и бизнесом Валентины, кому все отстегнется. Думаю, Олеся в этой истории не при чем, а вот с Артемом не мешало бы разобраться, в нем много подозрительного.
– Кстати, а что ты там заметила интересного? Лаврик, иди сюда, я тебе колбаски дам!
– Лаврик, не ходи! Во-первых, ты уже ужинал, во-вторых, я не хочу, чтобы ты перепортил себе желудок нашей колбаской! У Артема на руке, вот здесь, странные такие продольные ссадины. И еще у него повреждена нога. Не думаю, что это безобидное растяжение связок на тренировке.
– А что же это? – заинтересовалась Тая. – Его били? Пытали? Прижигали паяльной лампой?
– Это бы и хотелось выяснить. И еще, ты обратила внимание на украшение на его груди?
– Да, симпатичная побрякуха, на полкило потянет.
– Эта побрякуха один в один напоминает ту, что украшала буйную нагрудную растительность Рубена Мате… не помню, как там дальше его отчество звучит.
– У него там, по-моему, какое-то другое животное было изображено.
– Да, лев, а у этого баран, но не в этом суть, украшения очень похожи, даже плетение цепей одинаковые, и изготовлены медальоны весьма оригинально, не какая-нибудь банальная штамповка, которую можно купить в любом ювелирном, тут эксклюзивная, ручная работа, скорее всего, сделанная на заказ. Понимаешь, что я хочу сказать?
Тая задумчиво возвела очи к потолку и культурно икнула, поперхнувшись клюквой на коньяке.
– Ты хочешь сказать, что у Артема так же навалом бабла, как и у Рубена, что он может позволить себе такой вот крутой эксклюзивный ошейник?
– Нет, дорогой ты мой человек, начинающий страдать расстройством логического мышления! Я хочу сказать, что, скорее всего, Артем с Рубеном знакомы! Поэтому и обзавелись похожими украшениями, может даже заказывали их у одного ювелира!
– И что тогда означают эти звериные головы? – Тая без зазрения совести цапнула с тарелки последний кусок колбасы и, не подумав предложить половину ближнему своему, бессовестно его слопала. – Некая иерархия? Типа – Рубен царь зверей, а Артем пока в баранах ходит?
И вот с этим человеком мне приходится бок о бок вести какие-то там расследования! Подумать только!
– Думаю, все гораздо проще, Рубен по знаку зодиака лев, а Артем баран… то есть, – тьфу! – овен. Это знаки зодиака, а не какая-то там опереточная иерархия.
– Вполне может быть. Каков наш дальнейший план, мистер Фикс? Принимаемся за Рубена?
– Давай отложим Рубена на субботу, как-то не очень хочется ехать в его ресторан вечером, после работы, лучше выделить на это день. Вот куда бы я съездила завтра, так это домой к покойной Валентине, хотелось бы еще поговорить с охранником, расспросить его как следует.