Поздний гость. Стихотворения и поэмы

Корвин-Пиотровский Владимир Львович

Посетитель

Я только шум Поющего Потока, Я мерзлый пар, идущий от Невы.

(Исчезает. Входит Данзас)

Данзас

Ты всё не спишь? А я почти случайно На огонек позарился, и кстати, — Вот уложу тебя в постель. На завтра Довольно дел. Твой дикий поединок Всех вымотал.

Пушкин

Послушай, что за сон Я видел наяву. Есть у меня — Ты

помнишь? Моцарт. Странный господин Пришел к нему однажды, заказал Учтиво Реквием — и скрылся. Он Сейчас был здесь, мой черный незнакомец. Вошел чуть сгорбленный, в плаще потертом, И растворился в зеркале.

Данзас

Вот бредни! Тебя давно усталость караулит.

Пушкин

Не знаю, но мне грустно и легко, Как будто я помолодел внезапно Или готов закончить труд, который Задумал тайно с юношеских лет.

Данзас

Еще бы! Всё рождает вдохновенье В душе поэта, даже проза. К слову, — Противник будет ждать у Черной Речки.

Пушкин

Язык примет, — Зловещее названье.

Данзас

Ничуть, — какое-то воспоминанье, Не помню точно, — мало ль их у нас? Теперь ложись. Мой кучер на морозе Небось заснул. Придется дать на водку. Но что за ночь! Хоть волком вой. Все кости Насквозь промерзли. Стужа, лед, сугробы, Такая ночь — Прощай!

Пушкин

У Черной Речки.

БРОДЯГА ГЛЮК

СЦЕНА 1

(Ночь. У театрального подъезда. Критик и театральный слуга)

Слуга

Осмелюсь доложить — сплошной провал. Какой-то гробовщик в цилиндре рыжем Иль сочинитель виршей перед носом Перехватил последний экипаж И укатил, бесчувственный к угрозам И доводам учтивым. За углом, Да и подальше — никого.

Критик

Досадно, К тому же — дождь.

Слуга

Ничуть, — простая сырость; Лишь кое-где еще стекают капли С деревьев мокрых.

Критик

Побреду пешком.

Слуга

Вы слишком задержались. Музыканты И те уж разошлись.

Критик

Концерт не стоил Всех осложнений.

Слуга

Спора нет, — тоска. Театр не дал и половины сбора.

Критик

Партер —

молчок, и в ложах ни хлопка.

Слуга

Да и галерка зла на дирижера.

Критик

Естественно. Недаром знатоки Бранят его, не слушая. Вельможи На этот раз не поддержали тоже.

Слуга

Однако есть на свете чудаки, Которые болтают втихомолку, Что знатоков — давно пора на полку.

Критик

Сброд неучей.

Слуга

Я, кстати, не таков И в меру сил стою за знатоков.

Критик

Вполне логично. Опера, балет, — Он и не смел писать в подобном роде, А симфонический весь этот бред, По счастию, у нас еще не в моде. Что натворил он в зале сгоряча! Запутал счет, смахнул с пюпитра ноты, Загнал оркестр. Рубил, рубил сплеча — И всех довел до пота иль зевоты. Я сам творю. Последний мой этюд В кругу друзей был признан образцовым И с честью принят в ведомстве дворцовом.

Слуга

Там без причин отличий не дают.

Критик

Он сам в своих несчастьях виноват.

Слуга

Он на ухо, я слышал, туговат.

Критик

Не утверждаю, но вполне возможно. Он слушает чрезмерно осторожно, Внимательно, но странно свысока. Вдруг — переспросит.

Слуга

Глух наверняка.

Критик

До крайности придирчив. Весь колючий. Где ни коснись его, повсюду иглы Торчат наружу.

Слуга

В песенке поется: Брюзга несносен и в гостях, и дома.

Критик

Вы разгадали, неудачник глух. А в музыке (простая аксиома) Всё дело в ухе. Музыка — есть слух.

Слуга

Осмелюсь, сударь, предложить вопрос: Как рассудить изволите вы ныне? Я разумею — будет ли разнос, И если нет — то по какой причине?

Критик

Ответ несложен. Впрочем, кое-где Он проявил и блеск, и пониманье. Там был мотив, не помню, две-три ноты Пронзительных и страшных… Долго ль он Там будет бегать в темных коридорах?

Слуга