Пожарный СССР: Начало
Шрифт:
Глава 4. Герой
Оглянулся и увидел лишь растерянные лица своих сослуживцев. Ну еще бы – конечно же, никто из них не хотел рисковать жизнью – со стороны оно же безопаснее.
А тем временем детский крик повторился и, недолго думая, я выхватил плащ-палатку, накинул ее на плечи и бросился вперед. Несмотря на задымленность, я приблизительно понимал, откуда звали на помощь и в каком направлении мне двигаться.
– Жаров! Ты куда?
– Стой, дурак! – где-то сбоку рявкнул прапорщик Киреев, но я не обратил
Пробежал через проулок, миновал какой-то сарай. Ворвался в нужный двор и бегло осмотрелся. Увидел кирпичный дом, но входная дверь была распахнута – значит, кто-то из наших там уже побывал и людей внутри нет. Но откуда же просили о помощи? Рванул вправо и почти сразу увидел небольшую пристройку с чердаком. Наверное, ее просто не заметили, когда выводили других людей.
– Помогите! А-а-а… – раздалось совсем рядом, затем обладатель голоса закашлялся. Кажется, это подросток. Девочка.
Оглянулся в сторону пожара – желтый свет, пробивавшийся через дым, был уже у самой границы, а это плохо… Чертова бочка рванет с минуты на минуту! Скорее всего, у пожарных просто не осталось средств, чтобы локализовать столько очагов пламени. Из-за гоняемого ветром дыма ни черта не видно, только едва угадывался остов ближайшего трактора.
Я ворвался в пристройку, с ходу вышибив деревянную дверь плечом. Проскочил вперед и увидел крышку люка, который прикрывал проем в погреб. Решительно распахнул его – запахло сыростью.
– Эй, живые есть? – крикнул я, заглядывая внутрь. В ответ тишина.
Немного дыма уже проникло в помещение, поэтому я закашлялся. Хотел выскочить обратно, но тут…
– Дяденька солдат помогите! – раздалось откуда-то сверху. Голос жалобный, всхлипывающий. Среагировав на голос, сразу же увидел распахнутый в потолке люк, ведущий на чердак, а в проеме голову перепуганной девочки, лет десяти.
Я подскочил к проему, но едва не споткнулся о сломанную приставную лестницу – в голове сразу сложилась простая картинка. Девчонка, видимо, испугавшись, зачем-то полезла на чердак. Ну, ребенок – что с него спрашивать? По какой-то причине старая лестница просто рухнула вниз, сломавшись пополам.
– Прыгай вниз, я тебя поймаю! – глядя ей прямо в глаза, крикнул я, приняв верное решение.
– Я боюсь! – всхлипнула та, помотав головой. Только волосы растрепались.
– Прыгай! – настойчиво повторил я. – Или задохнешься! Что родители без тебя делать будут?
Девчонка сомневалась, а я терял драгоценное время. Она-то не понимает, что времени попросту не осталась и основная угроза еще только надвигается.
– Я тебя очень прошу, прыгай. Обещаю, поймаю. Можешь с закрытыми глазами прыгать.
– Хорошо! – наконец-то пробормотала она. На глазах слезы застыли, но старается не реветь. Закашлялась, вдохнув в легкие едкого дыма.
Она нерешительно свесила ноги вниз, затем по моей команде соскользнула вниз, где я ее успешно поймал. Дрожа от страха, девочка тут
– Закрой им лицо и дыши через нее! Поняла? – громко произнес я. Даже не знаю, откуда в голову пришла эта мысль – может, из фильма какого-то, может, из книги…
Та кивнула, маленькой ручкой прижала к лицу мокрую ткань. Уже вовсю чувствовался жар, который нес сюда ветер. Я быстро повторил то же действие для плащ-палатки, накрыв нас ею сверху. Если пыхнет – не спасет, но хотя бы секунду может и подарит.
– Все, сейчас мы отсюда уйдем! – выдохнул я, заметив, что снаружи стало как-то совсем светло. – Я тебя буду держать на руках. Ничего не бойся! Готова?
Та кивнула.
Но мы не убежали…
Вдруг снаружи оглушительно грохнуло, да так сильно, что выбило часть стекол, а дом заходил ходуном. Я сразу же понял, что произошло – пламя все-таки добралось до емкости с топливом и от резко скакнувшей температуры, все рвануло. Счет пошел на доли секунды – еще немного и стена огня прожарит нас до костей. А помирать во второй раз как-то не хочется. Вряд ли судьба даст мне еще один шанс!
Дом попадал в «красную зону», границы которой я, конечно же, определил лишь приблизительно.
– Погреб! – промелькнуло в голове. План созрел сам собой.
Решительно бросившись к распахнутому люку, я буквально зашвырнул девчонку вниз. Следом бросился и сам, вот только чуточку не успел.
Ворвавшееся в пристройку пламя вынесло окна, окутало все вокруг. Падая в люк, я зацепился за что-то острое, что пропороло мне кожу на боку, попав под задравшийся китель. Помимо оглушительного грохота и гула, я успел услышать, как громко хлопнула упавшая крышка люка, отрезав нас от вспыхнувшей наверху огненной бури.
Упал я, мягко говоря, не совсем удачно – сильно ударился виском о какую-то деревянную балку. Прострелила острая боль, которая меня едва чувств не лишила. Пламя успело обжечь руку, несмотря на то, что я был частично накрыт мокрой плащ-палаткой. Ощутил острую боль в боку, почувствовал что-то мокрое и липкое под кителем. Из-за того, что в погребе было темно, я ни черта не разглядел. В голове гудело, накатила какая-то слабость. Ох, хорошо же я приложился…
– Эй, ты как там? – негромко произнес я, скривившись от боли.
Вдруг в стороне вспыхнул свет – девочка зажгла керосиновую лампу, висевшую на балке. Судя по всему, она не пострадала при вынужденной «эвакуации»…
Я с трудом засунул ладонь за пазуху, вытащил ее наружу и увидел кровь. Много крови.
– Да твою же за ногу! – подумал я, очень хорошо ощутив, как нарастает глухая боль в обожженной руке. Вроде несильно, но попробуй тут разбери…
– Дяденька, вы ранены! – девчонка была тут как тут. Смотрела на меня жалостливыми глазами, не знала что делать. Картина патовая – ей только свечки не хватает и белых тапочек.