Пожиратель Драконов. Часть 2

Розин Юрий

Так что было вполне очевидно, что, если я ничего не предприму, Шулар так и продолжит использовать тактику а-ля бей-беги, нанося удары и тут же отступая с помощью того заклинания-вспышки.

Для меня же, помимо прочего, был ещё один резон не затягивать сражение. Лежащая в пещере в критическом состоянии Мо.

Жизни девушки ничего не угрожало. Однако нанесённые ей травмы требовали как можно более скорого ухода. Переломы, порезы и ушибы ещё могли зажить самостоятельно, а вот дырой в щеке с несколькими сломанными

зубами и тем более отсечённой ступнёй нужно было заняться как можно быстрее.

Проблема была в том, что сейчас против Шулара я уже использовал почти весь имевшийся арсенал.

Во-первых, разумеется, Дар чёрного льда, сразу после получения ставший моим главным оружием. И во-вторых, само моё тело, из-за мощи которого я мог просто игнорировать часть урона от заклинаний великого судьи. Это были мои «кулаки» — основная сила, единственное, что реально могло уничтожить врага.

Также после пожирания скелета Махуаса и всей мировой ауры, содержавшейся в нём, мои мировые приказы также более-менее подтянулись по эффективности.

Полгода назад с ними моя мощь была лишь процентов на двадцать больше, чем без них. Теперь же при использовании всех мировых приказов в зависимости от ситуации я мог достигнуть двух-, а то и трёхкратного усиления.

И это уже было внушительно, хотя пока и не дотягивало до той эффективности, что была до драконофикации.

Во только сила мировых приказов упиралась в мой над ними контроль. А значит, несмотря на свою пользу, были очень ограничены с точки зрения взрывной мощи и нанесения критических ударов.

Я мог выдавить максимум потенциала из своего тела, ненадолго обретя мощь, которой в норме не обладал. Учиться этому я начал давным-давно, ещё на земле, на тренировках, и хотя сейчас я был в миллионы раз сильнее себя прошлого, общие принципы, стоящие за этими приёмами, не изменились.

Но было невозможно просто по желанию резко стать лучше в управлении мировыми приказами. Это было всё равно как пытаться усилием воли заставить себя решить математический пример, в котором ты не знал половины символов.

Так что мировые приказы были скорее вспомогательным ресурсом, из которого я и так уже выживал всё, что мог.

Конечно, у меня оставалась ещё одна сила — Дары. Вот где было вполне реально, поднапрягшись, выдать сто двадцать, сто пятьдесят, а то и двести процентов эффективности.

Но тут было своё ограничение. Мои Дары, помимо Дара чёрного льда, были слишком слабыми. Рост, пожирание, контроль и жизнь — вторых классов, превращение — третьего, молния — четвёртого.

На нынешнем уровне это было непозволительно мало. Даже если бы я попытался выжать из своих Даров что-то сверх максимума, пользы от этого было бы слишком мало.

Итого выходило, что что у меня не было ничего, что можно было бы использовать в качестве туза в рукаве против Шулара. А без такого

туза, я уже почувствовал это после пары обменов ударами, победить его можно было, лишь если бы великий судья максимально жестоко ошибся. Рассчитывать на это было глупо.

Оставался один вариант. Метод, который я разработал за полгода обучения магии у Мо.

Крайне рискованный, не дающий даже пятидесятипроцентной гарантии на успех, и в случае провала оставивший бы меня совершенно беззащитным перед врагом. Вот только сейчас иного способа справиться с этой ситуацией я не видел.

Драконье сердце, средоточие мировой ауры в моём теле, замерло на секунду, а затем ускорилось в несколько раз, начав бешено перекачивать по организму энергию.

Чувство было отвратительным, будто у меня в любой момент мог случиться сердечный приступ. И по сути так и было. Даже для драконьего тела та нагрузка, которую я на него возложил сейчас, была слишком большой.

Однако это было необходимо. Я должен был вызвать феномен, хотя бы отдалённо похожий на тот, что спровоцировала моя драконофикация.

Мировая аура, хотя и была крайне странной силой со своими законами, кое-какими привычными свойствами всё-таки обладала. И сейчас, циркулируя по телу со всё возрастающей скоростью, она, будто воронка водоворота, начала стягивать к себе мировую ауру из окружающего мира.

Фактически, я сам себя превратил в эпицентр шторма мировой ауры, и уже одно это было очень опасно. А ведь это была только подготовка к тому безумству, что я собирался сотворить.

Шулар был человеком и не мог ощущать мировую ауру напрямую. Однако возмущения в энергии самой реальности не могли не повлечь искажения и в мане, а это маг сорокового ранга должен был чувствовать более чем хорошо.

И хотя он не понимал, что именно я делаю, догадаться, что ничего хорошего это ему не сулит, было несложно. На меня тут же обрушился шквал атак. Великий судья не собирался позволять мне закончить.

При этом нормально ответить ему я сейчас не мог. Львиная доля моих сил и концентрации уходили на поддержание вихря мировой ауры, и на сражение почти не оставалось сил.

Пришлось уйти в глухую оборону, защищаясь от огня стенами чёрного льда и надеясь, что драконье тело выдержит. А надеяться на это с каждой секундой становилось всё опаснее.

Потому что огромное стасорокаметровое тело крылатого ящера начало уменьшаться в размерах. И дело было вовсе не в Даре превращений.

За время изучения магии, работы над расшифровкой заклинаний и экспериментов с мировой аурой, я пришёл к, казалось бы, довольно простой, но при этом совсем не очевидной мысли.

Заклинания использовали ману, чтобы заставить мировую ауру «сложиться» правильным образом. Хотя маги манипулировали маной, сами по себе заклинания состояли из мировой ауры.