Пожиратель Империй. Часть 1
Шрифт:
И последний, то ли самый осторожный, то ли самый умный, то ли просто главный, присоединился к бою только тогда, когда я уже был практически обездвижен парой страусов.
Это была огромная обезьяна вроде шимпанзе или гориллы с красивейшей шерстью, переливавшейся всеми оттенками жёлтого, оранжевого и красного, будто полыхающее пламя, настолько широкая в плечах и мускулистая, что почти полностью перегораживала весь тоннель.
Она появилась из-за поворота последней, и приближалась довольно медленно и осторожно, подняв руки в почти идеальной боксёрской стойке. Видимо,
Проблема была в том, что ждать, когда он приблизится, я не мог.
Ладно ещё страусы. Один продолжал жевать мне руку, а другой норовил лягнуть своими мощными ногами, что наверняка было бы очень больно, но это я вполне мог вытерпеть.
Однако за мной уже переворачивался обратно на ноги паукорог. И я точно не хотел оказаться зажатым между ним и пламенной гориллой. Такие молот и наковальню, тем более с учётом узости тоннеля и оттягивавших мои руки страусов я бы точно не выдержал.
Потому мне ничего не оставалось, кроме как, рискнув отдать возможность контратаки врагу, самому броситься на гориллу в атаку.
Кусаться или пытаться бить крыльями, однако, я не собирался. Хотя мои руки были заняты, это не значило, что я их лишился. К тому же, хотя огромные хищные страусы оба весили по несколько десятков тысяч тонн, для меня это не было невозможной тяжестью.
Левую лапу, в которую уже упиралась челюсть менее везучего страуса, я резко увёл назад, потянув птичью тушу на себя. А затем, крутанув петлю и уже предвкушая, как будут ныть мышцы из-за крайне неудобного движения, махнул длинным телом страуса как каким-нибудь цепом, целясь когтями на его ногах прямо горилле в морду.
Разумеется, я промазал. Неудобная поза, абсолютно неестественное движение лапы и кисти, тяжесть, которую пришлось ворочать без какой-либо помощи мировой ауры. Было бы куда страннее, если бы эта «атака» попала в цель.
Тем не менее, я на это и не рассчитывал. Первой целью, что я преследовал, было хорошенько контузить продолжавшего сучить ногами страуса. А второй — заставить гориллу уйти в нужную мне сторону, не позволить ему зайти мне с левого фланга, где я был уязвим из-за невозможности нормально обороняться.
И обе цели были выполнены более чем успешно. Яростно взревев, горилла подалась вправо от меня и, сократив за два шага дистанцию, нанесла мощный прямой удар левой прямо мне в грудь.
Удар вышел отличный, мне нечего было даже сказать. Поставленный, мощный, резкий — всё как надо. Эту гориллу с распростёртыми объятьями приняли бы в любом боксёрском клубе на Земле, и ждало бы её светлое будущее профессионального бокса.
К её сожалению, сражаться с ней по правилам ринга я не собирался. Если страус в левой руке стал моим оружием, то страус в правой, которого я держал куда ближе к телу, и потому мог намного проще контролировать его корпус, отлично сгодился на роль щита.
Подставить жирненькую тушку под кулак гориллы оказалось совсем несложно. От того, что в него пришёлся этот удар уровня КМС по боксу, помноженного на невероятную мощь тела Майигу, страус стиснул челюсти так сильно,
Но ему самому определённо было куда хуже, чем мне. Умереть, конечно, он вряд ли бы умер. Но с вероятностью в сто процентов был выведен из строя до конца боя, а скорее всего ещё очень надолго.
Его брат, которого я приложил от пол, крутанув тушу словно нунчаки, ещё мог оклематься. Но как минимум несколько секунд у меня было.
Так что, воспользовавшись тем, что горилла на мгновение опешила от того, что её удар пришёлся по напарнику, я разжал пальцы левой руки и, покрепче вцепившись в вонзившуюся в мою руку верхнюю челюсть страуса, оторвал его от себя.
От следующего удара гориллы полностью увернуться это мне не помогло. Пускай смазанный, но могучий боковой хук прилетел мне по левому плечу, кроша чешую и сминая мышцы. Дури в этой гигантской обезьяне определённо было дохрена и больше.
Однако благодаря тому, что на мне больше не было балласта, я сумел, уловив в глазах гориллы отражение происходящего за моей спиной и почувствовав дрожь камня под ногами, взмахнуть крыльями и подкинуть себя под потолок тоннеля.
Не сделай я этого, был бы пронзён прямо в спину длинным и острым рогом паукорога, и вряд ли после такого я бы смог продолжать бой. К сожалению, полностью избежать повреждений мне всё равно не удалось.
Тоннель оказался недостаточно высоким, чтобы я, даже прижавшись к его потолку, оказался вне досягаемости длинного рога. Осознав, что нанизать меня, как шашлык на шампур, у него не получится, паукорог в последний момент просто поднял свою бошку.
И этого хватило, чтобы кончик его рога прочертил по моему животу и груди глубокую борозду, вскрывая моё покрытое твёрдой чешуёй тело как нож — консерву.
К счастью, ему не удалось загнать свой рог мне под рёбра, иначе это могло бы обернуться для меня крайне плачевно. Но всё равно несколько рёбер оказалось сломано, не говоря уже о жуткой рваной ране длиной в почти двести метров.
Живучесть и выносливость драконьего рода вкупе с пустым телом, которое могло продолжать функционировать, пока оставался целым мозг, делали эту травму куда менее критичной, чем если бы её получил обычный человек.
Но без приказов ветви исцеления подобная рана всё равно обещала заживать минимум несколько дней, а то и пару недель. С учётом того, что мне наверняка ещё предстояло немало боёв, «подарок» паукорог мне сделал очень гнусный.
Тем не менее, терять голову и бросаться мстить было не время. Достаточно было того, что, пронесясь мимо, огромная неповоротливая туша сама себя вывела из боя на несколько секунд, позволив мне остаться с гориллой, фактически, один на один.
Не став упускать возможность, я бросился на неё с потолка, будто огромная летучая мышь.
Обезьяна была мощнее меня, куда более мускулистой и, судя по попавшему по мне удару, более сильной физически. Но, в конце концов, хотя она была раз эдак в пятьдесят больше, чем Кинг-Конг из фильма, на который я ходил в детстве с родителями, по сравнению со мной она была ощутимо меньше.