Пожиратель
Шрифт:
— Разрешите обратиться, господин капрал, — произнёс я, и Сухов резко обернулся ко мне.
— Разрешаю, курсант Воронов.
— Вы не указали, каким именно образом ограничивать силу, вложенную в заклинание, — заметил я.
— Верное замечание, — кивнул преподаватель. — Но источник у каждого мага уникален. Кто-то может бить Воздушными кулаками, как из пулемёта, а кто-то получит истощение после пяти ударов. Вы должны сами наработать навык — определять, когда предел насыщения достигнут конкретно в вашем случае. У тебя, Воронов, силы немерено, это сразу видно,
После этих слов капрал, словно забыв про меня, обратился ко всей группе:
— Вопросы, курсанты? Нет вопросов. Возвращаемся к тренировке!
Сказать, что капрал рассказал мне нечто новое, я не мог. И так вроде бы догадывался, что всё приходит с опытом, и его просто нужно наработать. Разве что отдельно засели в голове слова Сухова, что силы у меня немерено и что это сразу видно. Я, признаться, ещё с первого занятия не переставал удивляться тому, что у меня всё так легко получается, по сравнению с другими курсантами. Но объяснений этому найти не мог. Да особо и не искал — не до того было.
А вот теперь в очередной раз призадумался. Неужели мой уровень владения магией был выше, чем у остальных? И если так, то с чего вдруг? Всё это было странно. Приятно, конечно, но странно. И очень захотелось узнать, каков этот уровень у меня на самом деле, ведь его в итоге так и не измерили.
Но долго об этом размышлять не стоило, сейчас задача стояла иная — до конца занятия разобраться, когда же будет достигаться тот самый предел в заклинании, когда дальнейшее вложение силы уже станет избыточным, и как этот предел ощутить.
Этим я и занялся. Не сказать, что у меня сразу всё получилось, но больше я щиты с мишенями не срывал, только легонько касался.
— Занятие окончено! — объявил через какое-то время Сухов. — Все свободны!
Тут же, как чёрт из табакерки, за нашими спинами выскочил сержант, который повёл нас на обед. По пути в столовую и во время приёма пищи ребята обсуждали свой опыт применения первого заклинания, делясь друг с другом впечатлениями, а я тихо радовался, что никакой боевой отработки не было — рёбра всё ещё ныли, да и рука не пришла в порядок.
— Гарик, — шёпотом обратился ко мне Орешкин, когда мы уже вышли из столовой и остались наедине, — это что же получается, те трое третьекурсников…
Он замялся, не зная, как закончить фразу.
— Что? — спросил я, садясь на лавочку у столовой так, чтобы не сильно тревожить корпус.
— Ну, это же ты их? — произнёс Гриша. — Ты неимоверно крут, Гарик. Я тобой прям восхищаюсь.
Я отмахнулся, не желая обсуждать этот вопрос. Орешкин понятливо кивнул, и тут же спросил:
— Ты на бой-то Лисицкого вызывать будешь?
— Конечно, — ответил я. — А что?
— Тогда пошли вместе разрешение выбивать, — предложил сосед. — Компанию составлю, чего тебе одному по кабинетам администрации шарахаться. Я уже и вопрос изучил, знаю, к кому и куда идти.
Оставалось только удивляться умению Гриши находить с окружающими общий язык. У меня вот вообще времени на общение не было, я больше собой занят. А Орешкин уже и тему провентилировать успел.
— Ладно, пошли, всё равно время свободное ещё есть, — не стал отказываться я.
Наш путь лежал до административного корпуса, где на первом этаже располагался секретариат военной академии. Симпатичная девушка в форме сотрудника академии поприветствовала нас приятным мелодичным голосом:
— Здравствуйте, господа, чем могу помочь?
Нас разделяла стойка регистрации, и на нее-то Орешкин и облокотился. Поправив фуражку на голове, Гриша лучезарно улыбнулся и произнёс, указывая на меня:
— Мой добрый друг хотел бы подать заявку на поединок. Мы можем это сделать?
— Да, конечно, — улыбнувшись, ответила девушка. — Вашему другу нужно представиться и назвать имя того, с кем он хочет выйти на поединок. Ну и необходимо согласие второй стороны.
— Курсант Воронов, — представился я. — Подготовительный курс.
Улыбчивая сотрудница академии с интересом посмотрела на меня — видимо, нечасто курсанты с подготовительного участвовали в поединках.
— А поединок будет с бояричем Лисицким со второго курса! — заявил Гриша с такой гордостью, будто сам собирался бить боярича.
При этом Орешкин не сводил жадного взгляда с секретаря, и та, услышав фамилию моего будущего соперника, перестала улыбаться и растерянно произнесла:
— Вы уверены? Слушатель подготовительных курсов против второго курса?
— Всё верно, — спокойно подтвердил я. — Согласие второй стороны уже получено, так что я совершенно серьёзен. Будьте добры, примите заявку.
— Это какое-то безумие, — совсем уж растерянно проговорила секретарь.
Возможно, со стороны это так и выглядело. Скажу больше — возможно, это и было безумием, но без этого поединка Лисицкий так и продолжит искать способы добраться до меня. Я два раза его унизил и один раз при этом ещё и избил. Такое не прощается. И особенно такое не прощается избалованными аристократами. И втройне такое не прощается аристократами простолюдину.
Я был уверен, что Лисицкий уже вынашивает план мести — и хорошо, если самостоятельно, а не с помощью кого-то более умного. И месть эта могла быть любой: от банальной подставы в академии с отчислением до физического устранения. Всё зависело от возможностей Лисицких и степени их отмороженности. И судя по всему, по обоим пунктам Лисицкие могли дать фору многим.
Но поединок мог сильно всё изменить. Идеальным вариантом стал бы мой проигрыш — в этом случае, Лисицкий поставил бы на место зарвавшегося простолюдина, и конфликт был бы исчерпан. Ну или почти исчерпан. Но вот только я знал, что не проиграю. Более того, я собирался выиграть и надрать зад наглому мажору на виду у всей академии. Я планировал унизить зарвавшегося боярича так, что предыдущие два раза показались бы ему детской шалостью.