Пожиратели света и тьмы

Фостер Алан Дин

Эхомба убрал меч. Тлач удивленно глянул на человека — такой реакции он не ожидал. Пастух между тем взял копье и, опираясь на него, как на посох, направился прямиком к ближайшему кролику, морда которого была помечена большим белым пятном. Симна попытался было удержать друга — не удалось! Он растерянно огляделся по сторонам и остался на месте, только выкрикнул вслед:

— Этиоль, ты спятил? Тебе отхватят руку — или голову! Тебя втопчут в землю! Этиоль!

Не обращая внимания на крики, Эхомба подошел

совсем близко к ближайшему чудищу. Фыркая, проявляя признаки недовольства, животное склонилось над человеком, грозно вытянув над ним когтистые передние лапы.

Другой кролик, не спеша переваливаясь, тоже приблизился к Эхомбе.

Конечно, каждый из нас имеет представление об этих милых и безобидных зверьках, но признаемся, эти сведения больше связаны с гастрономическими пристрастиями или легендами о необыкновенной плодовитости кроликов. В яви нам доводилось видеть их в клетках или в парках, где некоторые чудаки выгуливают своих любимцев, стараясь уберечь их от собак. Но что мы, люди, в подавляющем большинстве знаем об их поведении, образе жизни, их семейной жизни? Вероятно, почти ничего. Однако не таков был Этиоль Эхомба.

Кролики навострили огромные, словно лопасти, уши, повернули их в сторону человека, а тот что-то начал им рассказывать. Голос его звучал мягко, доброжелательно. Скоро все исполинские звери выбрались из травы и мелкими прыжками, от которых тряслась земля, собрались вокруг пастуха, миролюбиво шевеля носами. Они как были любителями свежей травы, так и остались ими, несмотря на чудовищные размеры тела. Следовательно, и поведение их осталось прежним. На это Эхомба и рассчитывал.

Подобный поворот событий привел Барубу-бан-Бейлока в ярость.

— Что вы ждете? — закричал он и неожиданно затопал ногами. — Убейте! Растопчите их!.. Обоих, обоих!.. Они чужаки, незваные гости, охальники! Разорвите их на куски!..

В следующее мгновение острие меча Симны ибн Синда заняло место меча Этиоля у горла сангомы. Коренастый северянин зловеще улыбался.

— Не надо лишних движений, братишка! И кричать не стоит, а то, глядишь, я испугаюсь, рука дрогнет, и все… — Симна искоса взглянул на Этиоля, который по-прежнему о чем-то мирно говорил с животными. — Не будем им мешать. Видишь, как сердечно беседует. Просто душа радуется.

Баруба-бан-Бейлок не обратил внимания на уговоры, проигнорировал он и меч, острие которого слегка касалось его кожи. С ошеломленным видом зеленый человечек, открыв рот, наблюдал, как чудища, придвинувшись поближе, внимательно слушают Эхомбу. На миг ему показалось, что беломордый согласно покачивает головой. Наконец тлач повернулся к Симне и растерянно заявил:

— Но это невозможно! Никто не в состоянии разговаривать с великими травоглодателями! Этого не может быть!.. В ответ Симна с полным основанием спросил:

— У

тебя, мудрец, глаза есть? По-моему, есть — маленькие, противные, и тем не менее глаза. Вот и смотри. — Он кивком указал в направлении мирно беседующих животных и человека. — Ты не смущайся, мой друг, может, неказист и припахивает овечьей мочой, но парень он толковый. Знает, что к чему: и как с гнилью разобраться, и как нарыв вылечить, и как со слоновыми кроликами разговаривать.

— Но этого не может быть! — простонал Баруба-бан-Бейлок. Его лицо приобрело странный фиолетово-рыжий оттенок.

Через минуту Эхомба прервал разговор и присоединился к Симне и Барубе-бан-Бейлоку. Гигантские кролики, присев на задние лапы и прядая ушами, терпеливо ждали. Они не сводили огромных, побольше тарелок, чуть выкаченных глаз с пастуха, пошевеливали усиками. Неожиданно беломордый потянулся к зеленой стене и выхватил оттуда клок травы размером с добрый сноп. Луки, пики, мечи, стебли, побеги, листовые пластины, метелки покорно поникли и с хрустом начали исчезать в пасти чудовища.

Баруба-бан-Бейлок рухнул на колени.

— Пощади меня, о повелитель неизвестной страны! Прояви милосердие. Моему народу не выжить без меня. Они верят мне, полагаются на мои знания, на мои советы, без которых им не выстоять в этой дикой округе, в царстве переросшей травы. Без меня они начнут плутать в зеленых джунглях и погибнут.

— Что-то не верится, — ответил Этиоль. — Понятно, ты не последний человек среди своего народа, ты богат и влиятелен. Но незаменимых не бывает, сангома. Всегда найдется тот, кто окажется способен вести народ.

— Вот тут ты прав, брат, — подтвердил Симна. Он широко улыбнулся и посильнее нажал на рукоять.

— Остановись! — повысил голос пастух и свободной рукой отвел меч. — Я убивал, только защищая свою жизнь, а теперь в этом необходимости нет.

— Ладно, — с нескрываемым разочарованием заявил Симна и неохотно сунул оружие в ножны за спиной.

Баруба-бан-Бейлок перевел дух и вновь принял достойный вид, то есть однородно позеленел. Тлач поднялся с колен и указал рукой на кроликов, которые уже заметно погрузились в травяное месиво и с удовольствием хрустели спелыми побегами.

— Скажи, как? — неожиданно громко воскликнул он, обращаясь к Эхомбе. — Как ты научился разговаривать с ненасытными пожирателями травы? Я никогда не слышал о таком чуде. Ты первый чужестранец, который не впал в священный ужас при виде этих животных. Ты, наверное, великий маг!

— Как только я увидел, какие животные к нам подбираются, я успокоился. И перестань называть меня магом. Я пастух, ни больше ни меньше.

— Как скажешь, маг… то есть пастух. Ты первый чужестранец, кого не поверг в ужас один только размер чудовищных травопожирателей.