Пожнешь бурю
Шрифт:
Он хочет соблазнить ее, сообразила Мереуин, поцелуем принудить к ответу, которого она дать не желала, но, понимая это, девушка не могла найти в себе силы противиться нарастающему волнению. При первом прикосновении его губ в глубине ее существа как бы само собой вспыхнуло пламя, и собственное тело стало ей вдруг чужим, живущим по каким-то своим законам, неумолимо приближаясь к неведомой тайной цели, о которой она еще даже не подозревала.
Мереуин вдруг пронзил страх совсем потерять над собой контроль, лишиться возможности управлять своими чувствами, и она сделала отчаянную попытку
Иен забыл о своем намерении взять верх над упрямой девчонкой и показать, что способен добиться от нее любого ответа, какого захочет, одними лишь опытными, уверенными ласками. В тот самый миг, как он коснулся губами ее мягкого и – да! – соблазнительного рта, его оставили все мысли, кроме одной – овладеть этим восхитительным созданием, пробудить в нетронутом теле всю страсть, какую он в нем угадывал. Маркиз сгорал от желания утолить жажду, слившись с чувственной трепещущей, плотью. Огонь, вспыхнувший в его теле, когда он прижал ее к себе, в конце концов, охватил Иена целиком и полностью.
– Чумной негодяй!
Отчаянный крик сопровождался жгучей болью, Мереуин глубоко впилась острыми зубками в мускулистое плечо, и боль мигом прояснила его помутившийся рассудок.
– Пустите… меня… немедленно!
Она всхлипывала после каждого слова, лихорадочно вырываясь, изо всех сил отталкивая его.
– На сей раз пущу, – произнес ненавистный, слегка задыхающийся голос, – но, клянусь, Мереуин, ты будешь моей.
– Нет! Я лучше умру!
Она плакала, по пылающим щекам текли слезы, и их вкус смешивался со вкусом поцелуя. Девушка метнулась к двери и исчезла, дразняще сверкнув на прощание золотыми волосами.
Очутившись в безопасности в своей каюте, Мереуин бросилась на узенькую койку, зарылась лицом в мягкие простыни и лежала, вздрагивая всем телом. Откуда у этого дьявольского отродья такая притягательная сила, что лишила ее воли простым прикосновением губ? До сих пор ее целовали только один раз, и тоже насильно, но тогда она не испытывала ничего, похожего на странное, захватывающее дух пламя внутри. Господи милостивый, неужели она, в самом деле, дешевая шлюха, раз так быстро поддалась поцелую мужчины, которого к тому же ненавидит?
Нет, в отчаянии прошептала Мереуин, и слезы вновь брызнули из ее глаз. Лорд Монтегю – всего-навсего распутник, которому любопытно поглядеть, сумеет ли он подчинить себе женщину с такой же легкостью, с какой опытный кучер управляется с лошадьми одним щелчком кнута. Разумеется, он практиковался на бесчисленном количестве женщин, и от этой мысли с мягких, припухших губ Мереуин невольно слетело презрительное фырканье.
Хотя она изо всех сил пыталась бороться с неожиданно пробудившимся чувством, ей было чертовски хорошо известно, что лорд Монтегю испытывал то же самое. Со злобным, стоном она вспомнила ответный огонь, который видела в его глазах и ощущала в его крепких бедрах.
– С моей помощью он не получит прядильни! – яростно выкрикнула она, колотя по простыням стиснутыми кулачками. – Не получит! Не получит! Каким бы там искушенным любовником себя ни считал!
Но гнев ее быстро угас, сменившись серьезными опасениями. Она не могла отрицать, что маркиз затронул в ней чувствительную струнку, и боялась, как бы он не попытался обратить это против нее и навлечь на всех них беду.
Глава 5
– А я говорю, вы этого не сделаете!
– Нет, сделаю, и вы меня не остановите!
– Если понадобится, привяжу вас к кабестану!
– Вы мне не хозяин!
– Нет, слава Богу! Иначе я бы уже умер от удара!
В споре, разгоревшемся в конце дня на верхней палубе «Горянки», участвовали Карл Уилсон и преисполненная решимости Мереуин, а объектом служило непоколебимое намерение девушки из любви к приключениям взобраться на место дозорного.
– Вы упадете и расшибетесь насмерть! – кричал боцман таким громким голосом, какого она никогда в жизни не слышала, – Я видел, как это бывало с самыми опытными людьми!
– В Шотландии я еще девчонкой лазила на лиственницы, – доказывала Мереуин, – а среди них попадались деревья в три раза выше этой мачты.
Карл нервно пригладил пышные, темные волосы.
– Я не позволю, мисс Макэйлис, а не послушаетесь меня, позову лорда Монтегю, чтобы он вас остановил!
Упоминание о маркизе еще больше укрепило решимость Мереуин привести план в исполнение. Истомившись от безделья после месяца, проведенного в море, она отчаянно жаждала развлечений, и ее вдруг охватило желание поглядеть, как выглядит судно с высоты птичьего полета. Изложение сего замысла вышедшему следом за ней на палубу боцману и привело к конфликту.
– Как вы полезете в этом платье? – поинтересовался он, недоверчиво оглядывая пышные юбки. – Вам никогда не протиснуться между парусами, тут же запутаетесь в снастях!
– Ну хоть попробовать дайте, – умоляла Мереуин.
– Нет!
Девушку удивило упрямство боцмана. Она привыкла к проявлениям нежной галантности с его стороны, поскольку Уилсон всегда обращался с ней так, словно она была сделана из тончайшего фарфора. Но Мереуин ни за что не хотела отказываться от своего замысла. Все ее существо переполняла беспокойная, кипучая энергия, и она точно знала – лишь опасное приключение способно утихомирить ее.
– Вы просто не представляете себе высоты, – добавил Карл, уговаривая девушку опомниться, – Один неверный шаг, и вы рухнете на палубу. Падение с такой высоты смертельно.
– Не рухну, – упрямо твердила Мереуин, желая рискнуть. – Я достаточно насмотрелась на членов команды и изучила все меры предосторожности.
– Да вы что, серьезно? Даже в штанах это было бы трудно! – Он безнадежно оглядел стройную фигурку. – Там и держаться особенно не за что, а на руках подтягиваться у вас сил не хватит. Кроме того, если вовремя не сориентироваться, ветер может швырнуть вас прямо на реи!