Пожнешь бурю
Шрифт:
Торопливо взбежав по лестнице к себе в комнату, Мереуин переобулась в ботинки и завязала под подбородком ленты шляпки. Потом осторожно спустилась в вестибюль, выскользнула в парадную дверь и побежала по подъездной аллее к дороге. Только повернув за угол, откуда не был виден роскошный особняк, она перевела дух.
Парк-Лейн была почти пуста, и Мереуин спокойно миновала ее. Однако на Пэлл-Мэлл [21] ее оглушили стук колес карет и экипажей, цокот копыт, крики возниц, и она изо всех сил старалась не потерять присутствия духа. Уличные попрошайки неотступно
21
Пэлл-Мэлл – улица в центральной части Лондона.
Близ Флит-стрит на нее налетела толпа визжащих грязных ребятишек, и девушка ощутила острую жалость, глядя на их изможденные мордашки.
– Пенни, мисс, пенни!
– Пожалуйста, мисс!
– Простите меня, – виновато проговорила Мереуин. – У меня совсем нет денег.
Один из мальчишек постарше, смерив ее недоверчивым взглядом, заметил:
– Как же, ведь платье на вас дорогое, мисс!
– К сожалению, я бедна, как вы, – улыбнулась Мереуин. – Все мои платья взяты в долг.
– Значит, вы чья-то любовница, – торжествующе выкрикнул мальчик, толкнув приятеля под ребра. – Моя матушка говорит, что вот так они и получают красивые наряды!
Дети уставились на нее во все глаза, видимо, никогда прежде не сталкиваясь с чьей-то любовницей. Щеки Мереуин вспыхнули – мальчишка говорил довольно громко, – но она с облегчением увидела, что никто не обращает на них внимания, прохожие торопятся по своим делам с замкнутыми, отрешенными лицами.
К счастью, маленькие попрошайки оставили ее в покое и вмиг облепили застрявший в пробке дорогой экипаж, кучер которого, изо всех сил нахлестывая лошадей, пытался сдвинуть их с места. Мереуин прибавила шагу, стремясь добраться до Темзы прежде, чем произойдет еще что-нибудь в этом роде.
Утро сменилось жарким полднем, Мереуин устала и захотела пить. Хотя шла она уже довольно долго, никаких признаков реки не было: ни криков чаек, ни покачивающихся над закопченными крышами корабельных мачт, – но девушка, нагнув голову, упрямо продвигалась вперед. Наконец она решилась спросить дорогу у шедшего навстречу пожилого джентльмена, который, хоть и был удивлен тем, что элегантно одетая молодая леди разгуливает по улицам без сопровождающего, проявил любезность и объяснил, как пройти к пристани, Мереуин горячо поблагодарила его и продолжила путь.
Когда вдали показались длинные ряды пакгаузов, она рванулась вперед, забыв об усталости. Приподняв подол платья, шагнула на причал и направилась к первому судну – четырехмачтовому бригу с туго свернутыми парусами, надеясь, что кто-нибудь на борту сообщит ей о местонахождении «Колумбии».
– Не следовало бы вам тут находиться, мисс, – раздался позади грубоватый голос. Кто-то вежливо, но крепко придержал ее за руку, и Мереуин порывисто обернулась. – Здесь не место для молодых леди, – добавил остановивший ее человек в офицерской форме, крупный, с пышными седыми усами и в напудренном парике.
Мереуин немного успокоилась и невольно ответила на его дружелюбную улыбку.
– Я пытаюсь найти своего друга, – объяснила она, глядя на него из-под полей шляпки.
– Вы здесь одна? – уточнил он, оглядываясь по сторонам.
– Это очень важно, – поспешно заверила его Мереуин. – Я ищу судно «Колумбия». Оно пришло из Бостона неделю назад.
Обветренное лицо офицера смягчилось.
– Знаю этот корабль, мисс. Мы с его капитаном сэром Робертом Линдсеем служили матросами на одном судне.
Мереуин облегченно вздохнула:
– О, как я рада это слышать! Не будете ли вы добры сказать, где стоит «Колумбия»?
– Боюсь, она снова ушла, – извиняющимся тоном сказал офицер. – Вчера утром.
Лицо Мереуин вытянулось.
– У… ушла? – не веря своим ушам, переспросила она. На раскосые синие глаза навернулись слезы, и девушка закусила трясущиеся губы. Силы небесные, что ей теперь делать? Она так устала, что даже думать не может об обратной дороге. Время бежало неумолимо, и Мереуин опасалась оказаться одна на темных улицах. Вдобавок ноги страшно ныли, сердце колотилось и отчаянно хотелось пить.
– Вам плохо, мисс? – забеспокоился ее собеседник, увидев как она побледнела.
– Х-хорошо, – дрожащим голосом успокоила его Мереуин. – Я, пожалуй, пойду домой.
– Вам сперва надо немного отдохнуть, – возразил он. – Не хотите ли выпить лимонаду? Мое судно тут, неподалеку.
Мереуин решительно отказалась, хотя предложение было весьма заманчивым.
– Меня ждет экипаж, – соврала она, – но все равна большое спасибо.
Офицер смотрел вслед, удаляющейся стройной фигурке в лимонно-желтом муслине и думал, какая беда заставила эту юную и, судя по всему, отважную девушку решиться на столь опасную прогулку.
Сердце Мереуин гулко стучало, когда она пробиралась между расставленными на пирсе ящиками и бочками. Фрэнсис, конечно, уже обнаружил ее отсутствие и поставил в известность маркиза. Она боялась его гнева и желала бы набраться храбрости и утопиться в грязных водах Темзы, лишь бы не думать об ожидающем ее наказании!
– Я его не боюсь! – шептала она, упрямо вздергивая подбородок. Топиться было бы трусостью, а Макэйлисы никогда не трусят!
Уильям Роулингс вышел из экипажа на булыжную мостовую, тянувшуюся вдоль широкого, загроможденного пакгаузами берега Темзы. У причалов внизу стояло множество судов, сумрачное небо, протыкали бесчисленные мачты, в доках кишели матросы вперемешку с богато одетыми купцами, которые спускались в трюмы для проверки товаров, недавно прибывших из колоний, пытались разобраться, где чей груз, и в сыром лондонском воздухе висел разноголосый гул.
Уильяма поглотила, сутолока гавани, которая, на, его взгляд, была раз в пять бестолковее, чем в Глазго.
– Я ищу «Галифакс», – обратился он к плотному моряку с, могучими плечами, тащившему на спине огромный сундук.
– Док там, – последовал краткий ответ, сопровождаемый тычком пальца.
Уильям небрежно поблагодарил, проигнорировал ответное бурчание и зашагал в указанном направлении к небольшой бригантине, пришвартованной толстыми стальными тросами неподалеку от места, где он только что останавливался. Команда спускала нок-реи и паруса, мускулистые матросы возились на кабестане, судно явно только что прибыло. Уильям, не обращая ни на кого внимания, свернул к трапу, ведущему к кормовым каютам.