Познакомьтесь с Ниро Вульфом (сборник)
Шрифт:
Вопреки моим ожиданиям, основанным на близком знакомстве с финансовым состоянием Фростов, квартира на Шестьдесят пятой улице оказалась не такой уж роскошной. В некотором шике ей, впрочем, нельзя было отказать: стена в прихожей вся в зеркалах, включая дверцу шкафа, куда я повесил пальто; в гостиной – стулья и столики с хромированными ножками; богатая обивка; портьеры благородного темно-красного цвета; кованая металлическая решетка перед камином, который, судя по всему, не использовался; картины маслом в модных серебряных рамах.
В общем, квартира произвела на меня не такое унылое впечатление, как ее обитатели. Дадли
– О, – выдохнула она, поворачиваясь к дочери, – ты пригласила…
– Да, мама, – решительно кивнула Елена и с вызовом вздернула подбородок, чтобы не потерять самообладания. – Вы все знаете мистера Гудвина. Видели его вчера утром во время этих конфетных дел с полицией. Я попросила мистера Ниро Вульфа взяться за расследование смерти дяди Бойда, и он согласился. А мистер Гудвин работает у него.
Дадли Фрост зарычал из своего угла:
– Лу! Подойди-ка сюда! Черт побери, что это за чушь?!
Луэллин поспешил к отцу, чтобы остановить начавшееся словоизвержение. Перрен Джебер подошел к нам и улыбнулся.
– Ба! Да это тот самый молодой человек, который не выносит сцен. Помнишь, Калида, я тебе о нем рассказывал? – Он перевел взгляд на мисс Фрост. – Елена, дорогая моя! Ты наняла мистера Вульфа? Хочешь выступить в роли эринии? Которой из них – Алекто, Мегеры или Тисифоны? Но я не вижу змей у тебя в волосах [3] . Так, значит, за деньги можно купить все, что пожелаешь, даже месть?
3
Эринии – в древнегреч. мифологии богини мести, покровительницы законности. Их три – Алекто, Мегера и Тисифона. Эринии изображались со змеями в волосах.
– Перестань, Перрен, – остановила его мисс Фрост. – Я не собираюсь покупать месть. – Елена слегка покраснела. – Я уже говорила тебе утром, Перрен, ты просто невыносим. Не доводи меня опять до слез, а то я… Да, я наняла мистера Вульфа, и мистер Гудвин пришел поговорить с вами.
– Со мной? О Бойде? – Перрен пожал плечами. – Ну, если ты настаиваешь, то ради бога, только на многое он пусть не рассчитывает. Полицейские были здесь почти целый день, и я вдруг понял, как мало, в сущности, знаю о Бойде, хотя и знаком с ним больше двадцати лет.
– Я уже давно привык на многое не рассчитывать, – ответил я. – К тому же вы все равно ничего толком не скажете. Мистер Вульф поручил мне поговорить и с вами, миссис Фрост. И с вашим деверем тоже. Мне придется кое-что записать, а когда я пишу стоя, то у меня пальцы сводит…
Миссис Фрост кивнула.
– Думаю, здесь вам будет удобно.
Она направилась к креслу, где сидел Дадли Фрост; я последовал за ней. Ее спина смотрелась что надо, и вообще для своего возраста она сохранила неплохую фигуру. Луэллин принялся пододвигать стулья. Джебер принес себе стул сам. Все расселись, я вытащил свой блокнот, карандаш и обратил внимание, что Елена все еще старается держать подбородок повыше, хотя ее мать уже остыла.
Первой заговорила миссис Фрост:
– Надеюсь, вы понимаете, мистер Гудвин, что для нас это ужасная трагедия. Мы ведь все старые друзья мистера Макнейра. И нам отнюдь не доставляет удовольствия говорить о его кончине. Я знала его всю свою жизнь, с детства.
– Понимаю. Вы родом из Шотландии?
Она кивнула.
– Макнейр говорил нам об этом. – Я быстро оторвал глаза от блокнота, надеясь сразить жертву.
Но она лишь спокойно кивнула в ответ на мой стальной взгляд.
– Да-да. Из того, что говорил полицейский, я поняла, что Бойден довольно много рассказал мистеру Вульфу о своей молодости. Конечно, у вас есть преимущество – вам известно, что именно он счел нужным сказать мистеру Вульфу. Я, естественно, знала, что Бойден не вполне здоров… его нервы…
– Он был, если можно так выразиться, совсем развалина, – вставил Джебер. – Очень плох. Потому-то я и сказал полицейским, что это наверняка самоубийство.
– Да он под конец просто спятил! – рявкнул Дадли Фрост. – Я же рассказывал, что он вчера выкинул! Он поручил своему адвокату затребовать отчет о состоянии наследства Эдвина! На каком основании? Он что, крестный отец Елены? Просто невероятно и абсолютно незаконно! Я всегда знал, что он сумасшедший!
Поднялся гвалт. Миссис Фрост возражала горячо и решительно, Луэллин – со сдержанным раздражением, Елена ограничивалась неопределенными восклицаниями. Перрен Джебер вытащил сигарету, спокойно оглядел всех и кивнул мне так, будто только нам двоим был известен некий забавный секрет. Я перестал писать, а просто слушал и наблюдал.
Дадли Фрост гнул свое:
– Да он полный псих! Почему бы ему и не наложить на себя руки, черт побери? Елена, дорогая, ты прекрасно знаешь, я души в тебе не чаю, но я просто не могу уважать твою любовь к этому ничтожеству только потому, что его больше нет в живых! Мы были глубоко безразличны друг другу. Какой же смысл строить тут что-то из себя? А то, что ты притащила сюда этого типа…
– Отец! Ну хватит же! Прекрати…
– И полбутылки как не бывало, – как бы между прочим заметил Перрен Джебер.
Миссис Фрост, сидевшая теперь с плотно сжатыми губами, пристально посмотрела на него.
Я наклонился к Дадли Фросту и заорал:
– Что случилось? Где болит?
Он вздрогнул и свирепо уставился на меня:
– Где болит что?
Я довольно ухмыльнулся:
– Да нет, ничего. Просто хотел узнать, как у вас со слухом. Думаю, он прорежется, как только я уйду. Но будет все-таки лучше, если вы позволите мне сейчас задать несколько дурацких вопросов и кратко, но по возможности искренне ответите на них.
– Мы уже ответили на них! Ответили на все дурацкие вопросы, какие только можно придумать. Уже битый день этим занимаемся. И все из-за того, что это ничтожество Макнейр…
– Хорошо. Что он был ничтожество, я уже записал. А вот вы обмолвились насчет самоубийства. Что могло подтолкнуть его к этому?
– Откуда мне знать, черт побери!
– Значит, вот так сразу объяснить не можете?
– А я и не хочу ничего объяснять. Этот тип был не в себе, я всегда говорил. Я говорил это еще больше двадцати лет назад в Париже, когда он развешивал на проволоке яйца, раскрашивал их и называл все это мирозданием!