Позолоченная луна
Шрифт:
– Талли! – закричала уже на бегу Керри. – Талли!
Но ответом ей была тишина – переполненная затихшими звуками и темнотой, которая, казалось, внезапно сгустилась над станцией и рельсами.
– Талли!
Керри бежала вдоль платформы, лавируя между раскиданным багажом и чужими юбками, сырые доски дрожали у нее под ногами. Быстрый, как жеребенок, Джарси догнал ее и схватил за руку. Как будто то, что их ожидало, можно было увидеть, лишь держась за руки.
В дальнем
– Что, черт возьми, слу… – начал смотритель, Джексон. Но он не закончил фразы, потому что луч его собственной лампы дал ему нужный ответ. Он шумно выдохнул.
Ощущая бегущую по позвоночнику дрожь, Керри спрыгнула с края платформы и начала проталкиваться сквозь круги толпы к центру. Там, на земле, лицом вниз, лежало неподвижное тело. И другое, скорчившееся рядом с ним. Девочка.
Талли.
Керри с криком упала на колени в грязь рядом с сестрой и обхватила ее руками.
– Ты в порядке?
Талли смахнула слезы тыльной стороной ладони.
– Керри, посмотри же. Пожалуйста. Пожалуйста, скажи, что он просто без сознания.
Джарси с Ремой, подбежав, встали за спиной Керри, и Джарси взял сестру за руку.
Джон Кэбот опустился на колени рядом с Керри. Вместе они перевернули лежащего человека на спину.
Керри прижала руку ко рту.
– Арон Беркович! О, боже мой! – Из раны над глазом хлынул поток крови.
Она наклонилась и прижала щеку к носу репортера.
– Он дышит. Но едва-едва.
Керри стянула с себя пальто. Запустив правую руку под юбку, она вытащила нож, который всегда носила в ботинке, и распорола шов на правом плече пальто. Краем глаза она увидала, как расширились глаза Кэбота. Возможно, в Бикон Хилл, Бостон, леди не носят под юбками остро наточенных лезвий.
Но Керри точно знала, что бывают дни, которые оправдывают наличие в ботинке острого ножа.
Вывернув рукав наизнанку, она туго обвязала рану мягкой хлопковой подкладкой и попыталась нащупать пульс под подбородком репортера.
– Есть. Но очень слабый.
Репортер так и не шевельнулся.
Наверху, на платформе, дама в лиловом из поезда покачивалась на месте. Блестящий шелк ее платья при этих покачиваниях посверкивал на свету.
МакНейми опустился на колени с другой стороны репортера и осторожно похлопал его по щеке.
– Мистер, как вы?
В темноте раздавались шаги, чавканье сапог по листьям и грязи. Из тумана возникали лица местных жителей, которые казались актерами, не понимающими своей роли на сцене. И все они смотрели вниз.
Из тени станции появился Мэдисон Грант. Он подошел и встал рядом с Кэботом.
Керри оглядела сцену действия. В свете газового фонаря на платформе и лампы смотрителя,
Керри увидела возле тела отпечатки следов – в основном узкие, острые следы туфель, таких же, как у Кэбота и Гранта, с более высокими каблуками, четкими линиями и ясно выраженными формами левой и правой туфель, сделанных для разных ног. Но тут же, у тела, были и более широкие, одинаковые, без отличия правого и левого следы самодельных сапог.
Теперь же, когда сельчане подошли совсем близко, надежда отличить следы, бывшие тут ранее, от тех, что натоптала возбужденная толпа, исчезла окончательно.
Подошел Лин Йонг, держась руками с побелевшими костяшками пальцев за руль велосипеда. Справа от него стоял Роберт Братчетт, отпустивший поводья своей лошади. Сняв шляпу, он прижимал ее к сердцу.
– Отойдите подальше, – сказал толпе смотритель. Но смотрел он на Братчетта.
Отступив назад, Братчетт опасливо оглядел толпу, как будто она могла в любой момент напасть на него, начать хвататься за веревки, оружие или звать собак. Его правая ладонь рефлексивно легла на больную руку.
Телеграфист, Фарнсуорт, крикнул в толпу:
– Так, Лин. Используй эту свою штуку. Поезжай за доктором Рэндаллом!
Смотритель добавил:
– И, бога ради, кто-нибудь, посмотрите, дома ли Вольфе.
Лин перекинул ногу через раму велосипеда, и, освещая путь висящим на руле фонариком, уехал в темноту.
Смотритель обратился к Кэботу и Гранту:
– У нас тут в деревне нет врача. Ближайший – только в Эшвилле. Около трех миль пути. Может занять добрый кусок времени.
Как будто, подумала Керри, мы обязаны объясняться перед этими чужаками.
Она повернула голову в сторону Ремы.
– Эта рана. Она…
– Серьезна, – вмешался Кэбот. – Нужен врач. И быстро.
Рема посмотрела на него.
– Можно подумать, мы тут, женщины гор, видевшие немало крови, не знаем пары-другой вещей насчет того, как лечить.
Керри с отвращением заметила ужас на лице Кэбота при слове кровь. Грант слегка кашлянул.
Но Рема еще не закончила.
– Наша Керри, уж она-то не раз спасала от смерти свою маму, хрупкую бедняжку, и так много лет.
Все еще стоя на коленях, Кэбот выпрямил спину и взглянул на толпу – а потом и на саму Керри.
– А что, у вас тут проблемы с бандитами, рыскающими вокруг станции поезда?
Керри ответила ему твердым взглядом.
– У нас тут, – сказала она, – их нет.
МакНейми теперь тряс Берковича за плечо.
– Не могу привести его в себя. Кто-нибудь может принести холодной воды?
Керри сосредоточилась на лице репортера. Бледность. Губы. Кто-то дернул ее за рукав.