Позволь ей уйти
Шрифт:
Помимо непосредственных виновников торжества (всех членов “золушкиной” команды — артистов, хореографа, режиссёра, художника и так далее), на банкет были приглашены представители ведущих СМИ, а также сильные мира сего: известные политики и бизнес-элита, они же спонсоры, питающие слабость к балету.
Случайно или нет, но место Павла за столом оказалось рядом с Анжелой и её отцом — Сергеем Миллером.
— Паша, ты был просто великолепен! — разрумянившаяся девушка смотрела на него сияющими глазами, и не думая скрывать своего неприкрытого, щенячьего, брызжущего через край обожания. — Ещё раз поздравляю!
Павел галантно приложился к
До появления Павла в труппе Театра балета Анжела была страстно увлечена тогдашним премьером — Марселем Таировым, вечно окутанным ореолом самых противоречивых слухов. В кулуарах кое-кто шептался, что он гей, но сплетни эти не имели под собой твёрдой основы, долгие годы оставаясь всего лишь предположениями. Кто-то — напротив — уверял, что большего бабника, чем Таиров, трудно себе представить. Так или иначе, да только Анжела безуспешно “окучивала” Таирова несколько лет подряд, влюбившись в него ещё школьницей. Молодой талантливый танцовщик не спешил отвечать девчонке взаимностью… впрочем, благосклонно принимая её знаки внимания, букеты, подарки и, конечно же, покровительство папочки. Поговаривали, что почётное звание “Народный артист Российской Федерации”, которое Марсель получил в двадцать пять лет, а также театральные премии вроде “Золотой маски” и “Триумфа” — тоже дело рук Миллера.
Павел, конечно же, был в курсе околобалетных сплетен, однако это не отменяло для него того объективного факта, что Марсель Таиров — гениальный танцовщик. Павел искренне восхищался его талантом и наблюдал за работой конкурента с раскрытым ртом. Он мог бы, пожалуй, даже уважать его, если бы… если бы Таиров не оказался при ближайшем знакомстве таким мерзким, совершенно невыносимым типом.
Поначалу премьер не воспринял появление нового солиста всерьёз, в первые месяцы постоянно высмеивая Павла, однако со временем слегка подрастерял свою весёлую беззаботность. Уже через год Калинину отдали партию графа Альберта в “Жизели”, а сам Таиров был вынужден довольствоваться ролью лесничего Ганса. Когда же театр принялся за постановку “Золушки”, Таиров со страшным свистом пролетел мимо премьеры — роль Принца досталась именно Калинину! Дело запахло жареным: Таиров отчётливо понял, что отныне не пользуется благосклонностью Анжелиного отца. Очевидно, тот не желал ему больше покровительствовать…
Официально Марсель всё ещё числился премьером МГАТБ, но журналисты всё чаще и громче заговаривали о “смене поколений” и “свежей крови” в театре, непрозрачно намекая на нового ведущего солиста, Павла Калинина.
Отношениям двух танцовщиков это явно не пошло на пользу.
— Не хотел бы я заполучить Таирова в личные враги, — заявил однажды Артём. — Мне кажется, он тебя сожрёт с потрохами, если ты в конце концов его обскачешь. Ты видел, какая злющая рожа у него делается, как только он тебя видит?
— Ну я, положим, тоже не
— Да это понятно! — Артём с досадой поморщился. — Здоровая конкуренция, соперничество, все дела… но он тебя натурально ненавидит.
— Спасибо тебе, друг. Вот так подбодрил! — Павел показал ему большой палец. Он и сам чувствовал себя неуютно — радость от того, что в театре он получал главные роли, смешивалась со смутным чувством тревоги. В глубине души он тоже считал Марселя Таирова человеком, который будет драться за место под солнцем, выгрызая себе путь буквально зубами.
— Да я же волнуюсь за тебя, — сердобольно вздохнул Артём. В своё время и ему досталось от ехидных насмешек премьера: когда Нежданов только-только поступил на службу в театр, Таиров безудержно острил направо и налево, намекая на бездарность парня — дескать, в труппу его взяли просто “для мебели”, поскольку он высокий и фактурный, а среди балетных вечно катастрофически не хватает мужчин.
=13
— Поздравляю с успешной премьерой, Паша, — сказал Миллер, приветствуя героя вечера. — Садись, поешь. Наверное, после спектакля всегда голодный как волк? Садись-садись, в ногах правды нет. Ты заслужил отдых и ужин. Выступил достойно, нам с Анжелой очень понравилось… правда, дочка?
— Правда, — продолжая сиять от близости любимого артиста, выдохнула девушка.
Павел чуть отодвинул от стола свой стул и сел, стараясь не встречаться взглядом с Миллером. Ему всегда было немного неуютно в компании этого человека, который внушал ему какое-то неясное беспокойство, хотя Павел и не мог разгадать его природу. Складывалось ощущение, что Миллер мягко стелет, да вот только спать будет очень и очень жёстко…
— Красиво стартовал, — помолчав, продолжил отец Анжелы, имея в виду то ли роль Принца в частности, то ли начинающую набирать обороты карьеру Павла вообще. — Эффектно. Тут одна птичка на хвосте принесла, что у тебя есть реальный шанс получить “заслуженного” в следующем году, если не расслабишься, почивая на лаврах, и продолжишь пахать. Ну, и… если будешь вести себя хорошо.
— Вести себя хорошо — это как, Сергей Станиславович? — спросил Павел с усмешкой. — Не пить, не курить, не сквернословить и не дёргать девочек за косички?
Миллер неопределённо хмыкнул в ответ.
— Кстати, насчёт девочек… как у вас дела с Анжелой?
— Папа! — взвизгнула его дочь, меняясь в лице и заливаясь краской. — Прекрати немедленно!
— Как у нас дела с Анжелой? — медленно переспросил Павел. — Да вроде всё нормально.
— Папа, перестань! — сердито прошипела девушка. — Паш, не слушай его, пожалуйста. Он болтает чушь!
— Ну почему “чушь”, — задумчиво возразил её отец. — Мне небезразлична судьба единственной дочери… и её отношения с молодыми людьми тоже. Хотелось бы быть уверенным в том, что у вас всё… серьёзно.
“А у нас всё серьёзно?! — подумал шокированный Павел. — У нас, оказывается, отношения?!”
Нет, конечно, он не был наивным мальчиком и прекрасно знал, какие чувства втайне испытывает к нему Анжела. Она не признавалась ему в любви открыто, но не заметить её отнюдь не дружеской симпатии мог только слепой. Однако их… отношения, чёрт бы их побрал, никогда не переходили за рамки тёплого приятельского общения. Ему нравилась Анжела. Действительно нравилась. Она была весёлой, умной и приятной внешне девчонкой. Но… мать вашу — отношения?!