Позволь мне верить в чудеса
Шрифт:
Машина неслась по трассе, вокруг было темно… Но, к удивлению, в салоне с каждой минуто Аня чувствовала себя все спокойней. Пока Корней молчал и можно было переключиться на какие-то мысли кроме того, что враг рядом. А вот когда задал новый вопрос — Аня снова вздрогнула, глянула на его профиль мельком, потом уставилась обратно на экран с трещиной, параллельно пытаясь прикрыть его от Высоцкого. Вряд ли вспомнит, но все же…
— Он старый уже. Батарею нужно поменять. Садится, когда вздумается. Я зарядила, но он… В общем, с ним такое случается. И за банку тоже спасибо, кстати.
— Не за что. Забирай. У тебя ведь нет? — Корней окинул ее взглядом, потом снова перевел его на дорогу.
— Не нужно, спасибо.
— Почему?
— Нам от вас ничего не надо. С-спасибо.
Аня ответила спокойно. Но на последнем слове запнулась. Мелькнула мысль, что его, наверное, нельзя злить. А то ведь… Высадит посреди трассы.
— Это не взятка, если ты об этом. Просто я бы не хотел, чтобы моя внучка… Или дочка… Оставалась без связи. Думаю, твоя бабушка тоже не хочет. У меня дома еще три таких же лежит. В одно время был очень популярный подарок.
Аня не ответила, смолчала, продолжая смотреть на колени. Высоцкий был прав — бабушка тоже не хочет. Но признавать это, а тем более принимать «подарок» не планировала. Решила, что выйдет из машины, незаметно оставив банку на сиденье.
Он, кажется, и не ждал ответа. Смотрел на дорогу, гнал машину, рассекая темноту светом фар.
Они провели в тишине минут пять, которые Аня потратила на то, чтобы написать сообщение-ответ Тане и попросить ее набрать бабушку. Поняла, что сама при Высоцком звонить категорически не хочет. Снова ведь будет слушать, может даже ухмыльнется несколько раз.
— Почему ты осталась одна? Где остальные? — новый вопрос же застал врасплох. Аня даже не сразу поняла, о чем речь. А когда поняла — нахмурилась.
— Нас привезла большая машина, а когда нужно было забирать — она оказалась занята. В маленькую влезли не все.
— То есть не влезла только ты, — он не спрашивал — констатировал.
— Я сама согласилась… Точнее предложила, — Аня тут же попыталась защитить и защититься.
— С вами был пацан? То есть он спокойно воспринял, что девочка останется одна на парковке…
— Не спокойно, — Корней в очередной раз попытался все переиначить, вызывая в Ане волну протеста. — Я настояла, потому что… Потому что это логично.
— Что именно? Одной девушке ночью ехать с незнакомым водителем?
— Мы знакомы.
— Я не о себе. Просто интересно, как вы себе это видели… Вас пятеро. Трое могли поехать вместе на одной машине, двое на следующей. Почему все уехали, а ты осталась одна?
— Потому что мне в другой район, а они так быстрее домой попали бы… — если в разговоре с друзьями аргумент казался Ане адекватным, то Высоцкому она произнесла его неуверенным шепотом.
Он ответил не сразу. Снова хмыкнул, чуть головой покачал. И попробуй разберись, что это значит. Хотя… Зачем разбираться? Просто домой попасть, сказать спасибо… И забыть.
— Ты — внучка своей бабушки. У вас интересное представление о том, что такое правильно и как будет «лучше»…
— Вы же прямолинейный. Зачем так завуалировали, если хотели сказать, что я повела себя, как дура?
Его слова задели глубже, чем Аня могла предположить. Настолько, что дерзкий вопрос слетел с уст раньше, чем она успела пожалеть и прикусить язык.
— Я сказал ровно то, что хотел, — вот только Высоцкого таким с толку не сбить. Он ответил спокойно, без раздражения и даже удивления. — Это просто было неправильное решение. Ты сама это понимаешь, но оно было твое, поэтому до последнего стараешься себя же убедить в своей правоте. Прямо как твоя бабушка с домом…
— Не начинайте, пожалуйста. Мы уже все вам сказали…
На самом деле, это был исключительно вопрос времени. В том, что Корней поднимет интересующую его тему, Аня не сомневалась. А он и не пытался сделать вид, что это случилось невзначай.
— Мне все сказала твоя бабушка. А с тобой мы вроде бы еще не разговаривали.
— Я не собственник. Поэтому…
— Поэтому не юли, Аня. Мы же взрослые люди, правда? Оба понимаем, что бабушка, как минимум, прислушивается к тебе. А как максимум, руководствуется в первую очередь твоими интересами. И почему-то считает, что в твоих интересах остаться жить в том доме.
— Потому что это действительно в моих интересах…
Аня чувствовала, как к щекам приливает краска, а в кровь выбрасывается адреналин. И это с одной стороны пугало, ведь сердце участило бег, а с другой… Может это ее шанс? Отбрить Высоцкого раз и навсегда? Защитить их с бабушкой реальность окончательно?
— В чем они состоят? В выступлениях в вонючем подземном переходе и изредка на корпоративах, когда дико повезет? В невозможности обновить телефон, когда этот уже сдох? Банку купить… Чехол для гитары новый? И саму гитару, кстати, тоже? Вы на окраине живете, дверь — радость для любого начинающего вора. Ее даже взламывать не надо — просто дернуть. И пусть несметные богатства у вас там вряд ли кто найдет, но телевизор вынести — на раз-два. В этом твои интересы или я что-то упустил?
Аня выслушала, чувствуя, как с каждым новым словом сердце делает кульбит — только не победный, а уничтожающий. Это все была правда. Но это все звучало мерзко из его уст.
— Остановите машину, пожалуйста. Я такси вызову все же.
Она сказала спокойно, чтобы не звучало, как истерика или обида. Ведь это не были они. Просто ей вдруг стало невыносимо дискомфортно в его охрененно дорогом автомобиле. На обочине как-то душевней…
— Даже возразить ведь нечего. Только и остается, что попросить остановить.
Он, естественно, не послушался. Продолжил путь, повернул голову, задерживаясь на ее лице взглядом чуть дольше, чем все разы до этого.
— А ты знаешь, на чьем празднике вы сегодня выступали? — тему сменил как-то резко. С девичьих уст рвалось «не ваше дело», но она сдержалась. Отвернулась к окну, делая неопределенный взмах головой. Пусть как хочет — так и понимает… — Именины жены застройщика, который строит этот ЖК… — Корней, очевидно, понял правильно. Озвучил сам, а потом «наслаждался» реакцией.