Позывной «Грэй»
Шрифт:
Не знаю, о чем думал Марсель, я же думала о том, удастся ли мне хоть одним глазком увидеть город, в котором я родилась? Стальной стал призраком и до сих пор там местами высокий радиоактивный фон, но говорят, что рискованные, отчаянные кижане понемногу заселяют территорию Стального заново. В городе много уцелевших зданий и даже колесо обозрения до сих пор стоит, что, если дом, в котором я жила с моими настоящими родителями тоже выстоял? Это все бред, конечно и несбыточные мечты, но вдруг как-нибудь, каким-то образом…
– Тебе страшно, Анна? – сбил
– Немного, – честно ответила я. – Меня пугает не война или берлессы, я боюсь неизвестности. Никто не может знать, что нас там ждет. Что если мы не сможем раздобыть никакой ценной информации и вернемся ни с чем? Это будет самое большое разочарование в моей жизни! Я не могу подвести папу!
– Мы можем изменить маршрут, – заговорщическим голосом сказал парень. – Что интересного в тылу? В Кижах вообще нет ничего интересного, кроме войны. Это убогая и нищая страна, идущая в никуда.
– Раньше там было красиво! – мне стало неприятно от того, с каким пренебрежением Марсель говорит о родном моему сердцу краешке земли. – Через пару недель поспеет черешня, – мечтательно протянула я, вспомнив, как мы с мамой рвали большие, сочные ягоды для варенья. Черешня была такой спелой, что сок тек по запястьям, а самих ягод почти не было видно на кустах, такими они были темными.
– Будем фотографировать урожай фермеров? Или снимать первоклассные репортажи о зверствах берлесских оккупантов?
Марсель был абсолютно прав, поэтому я промолчала.
– Мы высадимся с остальными в тылу, а потом можем поехать с военными к линии фронта, – продолжил мой свежеиспеченный напарник.
Я приподнялась на локте и заглянула парню в лицо.
– Зачем тебе это, Марсель? Это очень рискованно! Что если кто-то из нас действительно погибнет?
– Я люблю тебя, Анна! – гордо заявил он. – Я должен позаботиться о тебе! Если с тобой что-то случится, я себя никогда не прощу! Я не могу остаться во Фрогии и ждать вестей о тебе! Это хуже смерти! Я мужчина, я должен защищать тебя ценой собственной жизни!
Слова Марселя ударили мне в самое сердце, тронув до слез. Я тоже хотела сказать ему, что люблю его, но парень не дал мне произнести и слова. Он пружинисто сел, а потом повалил меня на спину, сминая мои губы поцелуем.
Мне нравилось целоваться с Марселем. Поцелуи, полные чувственности и нежности согревали мою душу. Втягивая язык парня в рот, я с удовольствием запустила пальцы в его волосы.
Марсель очень быстро заводился, и мне об этом было известно. Вот и сейчас его ставший мгновенно твердым член, уперся мне в промежность. Руки парня нежно сжали мою грудь, заставив застонать от удовольствия, а затем спустились ниже, задирая мое платье. Обычно на этом мы останавливались. Я останавливала его. Лишь однажды я позволила Марселю залезть ко мне в трусики, когда мы оба перебрали на дне рождения его матери, и потрогать мои складочки пальцами. Он даже чуть проник в меня ими… Кажется… Точно не помню…
Сегодня мне хотелось, чтобы он снова сделал что-то ужасно запретное
Поняв, что ему дали зеленый свет, Марсель стал действовать смелее. Его руки жадно набросились на мои бедра и промежность, дыхание парня участилось, будто он задыхается.
– Боже, Анна! Ты меня с ума сводишь! – хрипло застонал Марсель, оттягивая ткань моих трусиков. – Отдайся мне, милая! Вдруг мы и в самом деле завтра погибнем!
Когда его пальцы добрались до самого сокровенного, я замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего, кроме дискомфорта, от хаотично терзающих меня пальцев, я не почувствовала. Это так странно, что о сексе столько много восторженных писков. Что-то я ничего даже приближенного к «полыхающему огню» в своей киске не почувствовала. И вообще никогда не чувствовала, а ведь мы с Марселем не первый день тискаемся в кровати. Быть может, я фригидна? Я читала о таком. Что ж пусть хотя бы Марселю будет приятно. По его стояку, рвущемуся из брюк, было очевидно, что он точно не фригидный!
Я рассчитывала на то, что Марсель для начала разденет меня и разденется сам, что у нас будут еще какие-то предварительные ласки, ведь он знал, что для меня это впервые, но он просто стянул с меня трусы и расстегнул ширинку на своих брюках. Лежа с широко разведенными ногами, в полнейшем недоумении я смотрела на то, как Марсель вываливает свой член на свет божий.
– Черт, презервативов нет… У тебя есть презервативы, Анна? – с надеждой спросил он. Я лишь рассеянно покачала головой. Откуда у меня презервативы? – Ладно, милая, я буду осторожен! – пообещал мне Марсель, и снова вернулся к моей вагине. – Ты совсем сухая, Анна! – констатировал факт Главный претендент на мою девственность. – Неужели ты совсем меня не хочешь?
Это прозвучало, как обвинение. Я должна течь, как сука при виде его вздыбленного достоинства? Меня добил смачный плевок Марселя прямо между моих ног. Боже, он будто бы в душу мне плюнул! Марсель был решительно настроен, чтобы трахнуть меня во что бы то ни стало! Он тут же приставил свой член к моей дырочке и уже было толкнулся в меня, когда я, придя в себя от шока, с силой толкнула его в грудь и вскочила с кровати. Не так я представляла себе свой первый секс! Вот вообще не так! Марсель со всеми девушками себя так вел, или я особенная?
– Уходи, Марсель! – еле сдерживаясь, чтобы не нагрубить ему, сказала я.
– Что случилось, Анна?
Боже, он реально не понимает? Или просто идиот?
– Я не хочу! Я хочу, чтобы ты ушел!
Марсель грязно выругался, спрятал свой член и застегнул брюки. Он был зол и расстроен, но меня это уже не интересовало.
– Прости меня, Анна! – подойдя ко мне, взмолился Марсель. – Я выпил лишнего! Поторопился! Я же вижу, что ты не готова! Я подожду еще! Столько, сколько нужно!
Парень шагнул ко мне, чтобы обнять, но я выставила руку вперед, чтобы он не приближался.