Позывной «Грэй»
Шрифт:
5. Анна
На следующий день, сразу после завтрака, мы втроем отправились к командиру части, чтобы получить разрешение присоединиться к колонне с военными, собирающейся на фронт. Мы вошли в кабинет полковника, и я, снова взяв на себя ответственность за нашу сложившуюся пресс-группу, объяснила мужчине цель нашего визита.
Командир, чинно восседавший за своим столом, спокойно и внимательно выслушал меня, а затем поднялся из кресла и оглядел стоявших позади меня Марселя и Берту. Заложив руки за спину, он вальяжно
– Насчет вас, дамочка, вчера вечером поступил особый приказ. С запозданием, правда, ну, тут уж ничего не поделаешь, – равнодушным голосом, не глядя на меня, сказал полковник. – Отныне вам запрещено покидать расположение части. Вы, Анна Владимировна, пробудете здесь еще восемь суток, а затем я лично посажу вас на вертолет, который доставит вас до фрогийской военной базы в Бриминии.
Я охренела от этой новости! От волнения у меня взмокла спина и затряслись руки. Какого черта происходит? Я взглянула на Марселя, но он просто мне улыбнулся, не поняв ничего, что мне только что сказал начальник части. А вот Берта все поняла и, судя по ее нервно раздувающимся ноздрям, была готова взорваться.
– Простите, полковник, – обратилась я к мужчине, все еще стоящему лицом к окну. – А чей это был приказ?
– Эта информация не подлежит разглашению! – отрезал мужчина.
– Вы просто не понимаете… Мы военные корреспонденты, нам просто необходимо снимать репортажи о том, что происходит в Кижах! – в сердцах закричала я. – Мы никак не можем оставаться здесь! Вы меня понимаете?
– Не кричите, дамочка! Я не глухой! – наконец, повернулся ко мне полковник. – Я все понимаю, но у меня приказ! Можете поснимать военную технику, – предложил он. – И поговорить с солдатами. Берлессы знают о нашем существовании, так что я не стану препятствовать. Больше ничем не могу помочь!
– А что насчет меня? – подала голос Берта. – Я не с ними!
Сказав это, девушка демонстративно отошла в сторону от Марселя.
– У меня инструкции только насчет госпожи Дюпон! Вы, – полковник указал пальцем на Марселя. – И вы, – перевел палец на Берту. – Вольны делать, что пожелаете! После согласования со мной, естественно!
– Значит, я могу присоединиться к колонне, отправляющейся вечером? – радостно подпрыгнув на месте, уточнила Берта.
Вот, сука! Мы с ней так сдружились, а она бросает нас с Марселем в трудную минуту? Хотя, чем Берта может нам помочь? Разве что-то от нее зависит?
– Никак нет! – обломал полковник и Берту тоже. К своему стыду, я испытала злорадство, глядя на вновь расстроенную девушку. – Мне некогда возиться с репортерами! Мест нет, продовольствие тоже укомплектовано! Ждите следующую колонну!
– А когда она будет? – спросила я, надеясь придумать хоть что-то к этому времени.
– Не раньше, чем через две недели. Если вопросов больше нет, освободите помещение!
Нам ничего не оставалось, как уйти ни с чем.
Наша троица вышла на улицу, чтобы остыть и обсудить случившееся. Первым делом я объяснила Марселю, что происходит,
– Дело плохо, – согласился мой жених. – Но не расстраивайся, милая! Зато, здесь безопасно!
– Что? – не поверила я своим ушам.
Это же Марсель рвался на фронт? Это же он грезил о первоклассных репортажах из мест боевых действий? Какого черта тогда он меня успокаивает?
– Анна, чего ты хочешь от меня? – раздраженно спросил Марсель. – Чтобы я пошел и набил морду этому напыщенному индюку? У него приказ! И он должен его выполнить!
– Я сейчас позвоню папе! – нашлась я, вынимая из нагрудного кармана свой мобильник.
– Вряд ли Андре тебе чем-то поможет… Думаешь, он желает твоей смерти?
– Ты о чем, Марсель? Папа знал, куда меня отправлял… Или ты знаешь что-то еще, чего не знаю я?
Парень смутился и опустил глаза. Он что в сговоре с Андре Дюпоном?
Мне стало ясно, кто приказал не выпускать меня из этой военной части. Чего я добьюсь от отца, если это его план и его указания? Только какой в этом всем смысл, кроме того, что я буду пролеживать бока на панцирной кровати?
Я ничего не понимала, но одно я знала точно – Марсель не специально за мной увязался, его приставил ко мне отец, чтобы я не наснимала лишнего и была всегда на виду.
– Зачем ты стер запись с моей видеокамеры? – набросилась я на Марселя с кулаками. – Я знаю, что это ты! Отвечай, сукин ты сын!
– Воу-воу! – вмешалась Берта, встав между нами.
– Ты сама знаешь почему! – разорался на меня парень. – Это видео ни о чем! В нем нет смысла!
– Нет, Марсель, это видео было полно смысла! Просто оно не совсем подходит под идеологию Фрогии?
– Оно всему миру не подходит! Не прикидывайся идиоткой, Анна! Или ты уже перестала быть фрогийкой?
Я убрала телефон обратно в карман и отступила от Марселя, не желая продолжать с ним разговор, боясь наговорить ему лишнего.
– Это все из-за тебя! – заступилась за Марселя Берта. – Это из-за того, что ты дочка Дюпона, мы должны сидеть здесь, как идиоты! Зачем я только с тобой связалась?
Осуждающе покачав головой, Берта взяла моего жениха под руку и увела его в казарму.
– Блядство! – вырвалось у меня берлесское ругательство.
Оглянувшись по сторонам, я убедилась, что меня никто не слышал. Не знаю, чего я испугалась больше: того, что выругалась по-берлесски, или того, что Я ВЫРУГАЛАСЬ ПО-БЕРЛЕССКИ!
Я вообще не употребляла вслух ругательные слова в принципе. А теперь ругаюсь матом, да еще и берлесским к тому же!
Что мне теперь делать, я не знала совершенно. Я со всеми переругалась? Похоже на то.
Так хотелось позвонить отцу и прояснить ситуацию, но что-то меня останавливало. Что-то не сходилось в цели моей командировки в Кижи. Но что? У меня были одни мотивы, и мы объявили о них на весь мир на пресс-конференции, а у Андре, получается, другие? Какая ему выгода от того, что я просижу еще восемь дней в казарме?