Позывной "Хоттабыч" 2
Шрифт:
— Еще несколько минут, Роберт… — попросил об отсрочке Йозеф. — И… позови мне, пожалуйста, Медика…
— Медика герру коммандеру! — громко выкрикнул Хартман, отворачиваясь от обмякшего и закрывшего глаза Пласмана.
Со стороны, где под защитой скального массива скрывались от пронизывающего ветра остатки его основательно поредевшей диверсионной группы, отделилась неясная (на фоне снежной пороши) согбенная фигура, шатающегося под порывами стихии штатного Медика — оберштурмфюрера СС [5] Ганса Кёлера, еще довольно-таки молодого, но уже «подающего надежды» Мага, с солидной величины Резервом и мощным Источником.
[5]
Этому безусому юнцу можно было бы позавидовать, поскольку его, несомненно, ждало блестящее будущее в Рейхе с таким-то внушительным Даром. К своим годам — уже Ostuf с боевой выслугой, Железным Крестом второй степени и отличным послужным списком. Осталось только набраться побольше опыта и укрепить свой Источник. И, если эта миссия закончится благополучно, Кёлер непременно заимеет внушительную протекцию коммандера Пласмана. Ведь на данный момент «Чернильный Маг» и «Кабинетный теоретик» держится на ногах только усилиями Мага-Медика.
Другой бы на месте Роберта изошел бы черной завистью тем благословенным Дарам, которыми наградила мальчишку щедрая Судьба. Но Хартман лишь радовался успехам своего подчиненного. Ведь только поистине настоящий Рыцарь и командир способен радоваться успехам своих бойцов. А штурмбаннфюрер, хоть и не удостоился еще этой высокой чести (хотя представление его к высокой награде Рыцарским крестом Железного креста, позволяющее гордо носить звание Рыцаря, уже давно убыло в Берлин), по крайней мере, он считал себя настоящим командиром.
Поравнявшись с Хартманом, оберштурмфюрер-Медик на мгновение остановился и, приблизив голову к голове командира, чтобы не перекрикивать вой ветра, поинтересовался у командира:
— Герр Хартман, он что, опять за своё?..
— Не ной, Ганс! — Хлопнул парня по заснеженному плечу Роберт. — Надо…
— Если будем и дальше продолжать «доить» Прану в таком темпе, этот Иван скоро окочурится…
— А так окочурится герр коммандер, — усмехнулся в закорженевший и поднятый до самых очков меховой воротник Хартман. — Выполняй приказ!
— Яволь, герр штурмбаннфюрер! Но я предупредил… — Кёлер развернулся на пятках и исчез в мельтешившей снежной пороше.
В голосе молодого починенного звучало явное недовольство возложенной на него миссией, и Хартман, как никто другой, понимал его причину. Нет, Ганс Кёлер отнюдь не жалел истощенного пленника, из которого раз за разом «выдаивал» остатки его Жизненной Силы, так называемую «Прану». Просто отрядный Медик, несмотря на молодость, отнюдь не был полным кретином, чтобы не понимать — если их отряд лишиться Жертвы, что обязана умереть под Ритуальным ножом Жреца, её место окажется вакантным. А вот кого растянут, в этом случае, на Алтаре, учитывая возросшую ценность для Рейха второго пленника — большой вопрос!
Ганс вернулся к своим «пожиткам» и достал из рюкзака походный набор Маго-медицинских инструментов. В числе прочего, в наборе находился и Малый Пранотрансфузер [6] — инструмент, внешним видом напоминающий большую металлическую канцелярскую кнопку с острым штырем и «шляпкой», в которую был впаян прозрачный желтоватый кристалл, используемый Магом-Медиком, либо другим «осененным Силой» лицом, обладающим необходимыми для процесса переливания Праны знаниями и возможностями в качестве промежуточного хранилища Жизненной силы реципиента.
[6] Пранотрансфузия (от санскр. prana — букв. «дыхание» или «жизнь» и от лат. transfusio — переливание) — переливание «Жизни» (Жизненной Силы), от донора к реципиенту. Соответственно Пранотрансфузер — прибор, с помощью которого и проводится эта операция.
Вооружившись инструментом, оберштурмфюрер направился к пленникам, которые до сих пор болтались привязанными к костяному панцирю Некроарахноида, созданного Магическим искусством оберштурмбаннфюрера СС [7], а так же являющегося Старшего Жрецом Черного Ордена — Отто Раном.
[7] Оберштурмбаннфюрер (нем. Obersturmbannf"uhrer, cок. Ostubaf) — звание в СС и СА; cоответствовало званию оберст-лейтената в немецкой армии (вермахте). Равноценно званию подполковника в РККА.
Подойдя к неподвижной и застывшей на морозе уродливой туше чудовища, которая лишь на первый взгляд казалась абсолютно мертвой (что так и было) и неспособной ни на какую активность, Ганс остановился. Он пнул одну из изломанных конечностей твари, мешающей ему добраться до пленников, притороченных к её костяному панцирю. Монстр не пошевелился, все так же продолжая неподвижно лежать на холодном камне и покрываться льдом — без прямого приказа «Некро-кукловода» эта богопротивная страхолюдина так и останется куском гниющего мяса, не способного на самостоятельную активность. Но стоит только отдать приказ, и мало кто из живых существ сможет на равных померяться с ней силой! Проще убраться подальше с её пути!
Случайно упавший взгляд на расплющенную морду жуткого Кадавра — гротескно искаженное человеческое лицо, принадлежащее некогда всегда веселому и никогда не унывающему унтерштурмфюреру [8] СС Гансу Пфальцману, заставил Медика вздрогнуть от омерзения и жалости к такой вот несправедливой судьбе бывшего сослуживца. Но что поделать — процветание и благополучие Рейха достойно принесения и таких вот, совсем нелицеприятных, жертв.
[8] Унтерштурмфюрер (нем. Untersturmf"uhrer, cок. Ustuf) — звание в СА и СС, соответствовало званию лейтенанта в немецкой армии (вермахте).
Глубоко вздохнув, Кёлер медленно выпустил парящий на морозе воздух из ноздрей, пытаясь погасить предательскую дрожь, поселившуюся в руках. Что и говорить, для себя он не хотел бы такой доли, какая выпала его погибшим сослуживцам, а особенно Пфальцману. Наконец успокоившись, Ганс забрался на обледеневший панцирь Кадавра и принялся за осмотр пленников. Состояние обоих оставляло желать лучшего — их хоть и замотали во всяческое тряпье, оставшееся от погибших бойцов, как русских так и сослуживцев, но отсутствие движения на холоде и блокирование кровообращения впившимися в тела крепкими путами, могло их вскоре доконать… Если, конечно, не приложить усилий. Ложиться самому под Ритуальный нож Роберту абсолютно не хотелось, так же, как и представлять на этом месте своих верных сослуживцев и друзей по отряду.