Прачечный комбинат «Сказка в Железноводске»
Шрифт:
Столица принимает абитуриентов в образовательные учреждения: пединститут и педучилище; художественное, музыкальное и театральное училища. Пединститут готовит учительские кадры в школы городов, поселков, деревень республики. В некоторых исправительных колониях открыты школы. Там тоже работают учителя с высшим педагогическим образованием.
Принимают в институт со справкой об окончании девяти классов. Что важно – без экзаменов. Предпочтение отдаётся абитуриентам коренной национальности.
С дипломом высшего педагогического образования учительница
– «Жизень» Горького.
Ученики поправляют:
– «Жизнь»!
– Я и говорю: «Жизень», – обижается учительница.
Через три года после смерти Сталина на железную дорогу пришли новые локомотивы. Паровозы заменили тепловозы, они значительно мощнее паровозов и экономичнее.
Одно событие, как за верёвку, тянет за собой другое, выстраивает цепочку событий.
Пришли на железную дорогу тепловозы, и паровозы отправлены на «вечную стоянку» в накопитель одного из городов на СевЖелДоре. Малотоннажные двухосные вагоны перестали устраивать железную дорогу из-за низкой грузоподъёмности. Двухосные вагоны отправили на пенсию. По железной дороге побежали четырёхосные вагоны большей грузоподъёмности, вполне соответствующие мастодонтам-тепловозам.
Новый тяговый транспорт дал толчок стахановскому движению. На Октябрьской железной дороге зародилась инициатива: «Вождение большегрузных составов». Машинисты принимают повышенные обязательства по увеличению количества вагонов в сцепке. В это движение втянулись все дистанции пути, все железные дороги Советского Союза. Один машинист решил взять на три вагона больше; другой – на пять.
Кто следующий?
Нашёлся смельчак на Северной железной дороге, потянул два порожних состава. Вагоны пустые, тащить легко.
Другой инициатор пошёл ещё дальше.
– Беру большегрузный состав на тягу двумя тепловозами, – сказал партийное слово новатор машинист – коммунист.
– Разрешаем! – с удовольствием поддержало инициативу руководство СевЖелДора. И отрапортовало наверх о новом эксперименте.
Эйфория – плохая помощница при практической реализации инициатив. Проблемы возникли со станциями. Северные станции не рассчитаны на приём длинных составов, о чём никто не подумал, увлёкшись рационализацией в деле транспортировки вагонов и грузов.
Состав, идущий с севера, не умещается в длину вокзальных путей Железноводска.
Остановка обязательна. Остановка необходима для проверки вагонов солдатами. Проверка заканчивается и машинисту без промедления вручается жезл на дальнейшее движение по маршруту.
В сторону Москвы за мостом Выми длинный подъем к станции Дуська. Два тепловоза не в силах вытянуть на подъёме груженый Интинским углём состав. В помощь из Железноводска отправлен тепловоз – толкач. Толкач на «всех парах» разогнался, толкнул в задний вагон так, что состав выгнуло дугой, и тот слетел под откос. На двое суток движение было парализовано.
Из-за непродуманных действий руководства, на железной дороге начались сбои.
Стахановский пыл чуть поутих и кое-где даже пошёл на убыль. Практика показала, что продолжение эксперимента может быть опасно, способно принести дороге серьёзные убытки. В управлении СевЖелДора приняли решение уменьшить длину составов, идущих порожняком на Север, и вес составов, идущих с Севера, до разумных пределов.
Двойную тягу оставили, увеличив плечо прогона, то есть уменьшили число остановок. Тем самым, уменьшилось время нахождения составов в пути, потребители стали получать продукцию в экономном режиме.
По десятой дистанции пути плечо движения гружёным составам, идущим с севера, продлили до Микуня, с короткой остановкой в Железноводске по требованию НКВД. Остановка нужна для осмотра вагонов солдатами – побеги зэков продолжаются.
На север составы проскакивают Железноводск без остановки до Сосноборска.
Коллектив Железноводского вагонного депо остался без работы. Ведущих специалистов ЖВД перевели в Сосноборское депо (СВД). Остальных работяг увольняют. Уволили раб Иванова, раб Петрова, раб Селезнёва и других раб. Только так центральные и местные газеты пишут слово «рабочий», только так его сокращают. Раб, даже без точки. Так, например, пишут в «Правде», и в республиканской газете «Красное Знамя». Не отстаёт от них местная газета «Железноводский ленинец».
В один из дней на воротах депо раб увидели объявление: «Железнодорожное вагонное депо закрыто в связи с его ликвидацией». Приехавшие бригады раб Сосноборска сноровисто демонтируют станки, подъездные пути, автоматические подъемники… Ценное оборудование увозят к себе.
С появлением тепловозов цепь стахановских начинаний в одном из северных железнодорожных посёлков замкнулась на закрытии вагонного депо, в котором работало несколько тысяч человек.
Нокаут вагонному депо привел к быстрой деградации, упадку Северного района. Тепловозы и стахановская инициатива зарезали Северный.
Трудоголики Северного, как мексиканские эмигранты в Америку, любым способом стараются перебраться в Южный. В который раз от нищеты и безнадёги в Северном районе расцвели пьянство, драки, поножовщина, игры в карты на интерес. Проиграл – иди, покажи свою удаль: подожги объект, убей мужчину, изнасилуй женщину. Как на дрожжах растёт местный криминал. Расплодились малолетние банды, возглавляемые отморозками, отсидевшими срок.
«Северяне» ненавидят «южан», живущих в более комфортных условиях.
Раньше парни с Южного ходили на танцы в деповский клуб. Теперь дальше Северокылтовского моста южан не пускают. Встречают на мосту и жестоко бьют. Южане объединяются в компании, чтоб противодействовать северянам.
Начались стычки: око за око.
Компании южан многочисленнее. Почувствовав силу, южане ходят на мост, как на работу, бить северян. Льётся кровь.
Родители Северного района запрещают детям после восьми вечера находиться на улице.
– Домой, немедленно домой, – кричат матери Петькам и Васькам, выйдя на крыльцо, собранное из гнилых досок.