Прага. Инструкция по соблазнению
Шрифт:
А когда Лара наконец оказалась в коридоре, ей в спину прилетел оскорбительный свист и громкая фраза на чешском:
– Sakra! M'as fakt peknej zadek! (Черт! У тебя реально классная попа)
Да, Лара, конечно, не понимала по-чешски, но она же не совсем идиотка! Этот придурок что, думает, у их языков нет ничего общего и слово «задэк» не вызовет у неё никаких ассоциаций?!
– Рот закрой! – психанула она и резко обернулась. Как раз в этот момент Мирек шагнул вперед, и произошло небольшое столкновение между ним и тазиком с бельем, который Лара держала впереди себя, как щит.
Доли секунды – и выстиранные вещи полетели
– Do prdele! – выругался тот при виде мокрого пятна, расплывающегося на его футболке.
– Блядь, – прошипела Лара, потому что ни одно слово в мире не отражало так точно и случившуюся ситуацию, и её отношение к этому.
– Ты русская? – вытаращился на неё Мирек.
– Да! – рявкнула Лара на родном языке, совершенно не заботясь о том, понимает ли он её. – Я русская, а ты гребаный дебил.
С этими словами она сгребла свои вещи с пола и выскочила за дверь, задыхаясь от злости.
Глава 4. Один наглый студент
В свой первый рабочий день Лара пришла в университет заранее. Аудитория была свободна, и она долго и тщательно раскладывала на столе материалы к уроку, периодически одергивая на себе юбку и поправляя рубашку. Ладошки предательски потели, и она уговаривала себя не волноваться. «Я опытный педагог! – строго внушала себе она. – Я справлюсь!»
И вот появились первые студенты. Совсем не страшные! Практически такие же, как и её – оставленные в далеком Екатеринбурге. Джинсы, футболки, наушники, веселый смех и брызжущая во все стороны энергия молодости. В группе было больше девочек, чем мальчиков, и видно было, что далеко не все знакомы друг с другом. Лукаш объяснял, что здесь каждый студент сам выбирает себе предметы из числа обязательных и факультативных, поэтому как таковых групп практически нет, а на занятия приходят те, кто туда заранее записался.
Лара глянула на часы: пора было начинать. И только она набрала воздуха в грудь, чтобы еще раз громко поздороваться с аудиторией, как двери распахнулись и в кабинет ввалились два парня.
– У нас есть опоздание! – с ужасным акцентом провозгласил один из них, и его карие глаза весело сверкнули. – Извинять нас!
Девчонки тут же захихикали, а Лара, никак не отреагировав на его слова, уставилась на второго студента, который стоял за своим другом и молча на неё смотрел. Черная бейсболка и татуировки. Удивленный взгляд, который тут же сменился торжествующим. Черт… Черт! Ну почему именно он?! Еще и на первом занятии?!
– Проходите, – сухо сказала Лара, стараясь унять бешеное сердцебиение. – Мы как раз начинаем.
Парни лениво прошествовали к столам, один хотел было сесть на дальнюю парту, но Мирек удержал друга за руку и указал на свободный стол в первом ряду. Тот пожал плечами и уселся туда. Теперь оба парня сидели в паре шагов от Лары, а вчерашний знакомый еще и с откровенным интересом её рассматривал.
– Здравствуйте! – громко сказала Лара, пытаясь сделать вид, что она ничего не замечает, – Меня зовут Лариса Ольшанская, я магистр (её предупредили, что она обязательно должна назвать студентам свою ученую степень) и буду преподавать у вас русский язык для делового общения. Можете называть меня, как это принято в России, Лариса Дмитриевна.
По аудитории прокатился сдержанный смешок, кто-то из девчонок прыснул, кто-то громко зашептался, и только Мирек рассмеялся в голос и громко переспросил, мешая в кучу чешские и русские слова:
– Лариса? То йе ваше имя?
– Да, – стараясь казаться невозмутимой, ответила Лара,
Взяв список, она называла каждого студента и задавала ему пару вопросов, заодно пытаясь запомнить, кто есть кто. Читала на чешском Лара плохо, поэтому делала ошибки в именах и фамилиях, за что тут же извинялась, но ребята все равно каждый раз веселились, теперь уже смеясь друг над другом. Черт, почему она не спросила у Лукаша, что не так с её именем? А ведь с ним явно что-то не так.
– Антонин Рэймонт, – прочитала Лара.
– Я! – поднял руку парень, сидевший рядом с Миреком, и обаятельно улыбнулся.
– Ты давно учишь русский?
– Три годы. На гимназиу.
Ох, как отвратительно он говорил… Из всех, кого Лара уже успела услышать, этот был хуже всех. Что он делал эти «три годы» на занятиях, спрашивается?! И как с таким уровнем он будет осваивать деловую переписку, которая явно не для начинающих?
– Мирослав Свобода, – уже когда Лара дочитывала фамилию, в мозгу вдруг схлопнулись имена «Мирек» и «Мирослав», и она уже знала, кто сейчас поднимет руку.
– To jsem j'a (Это я).
Твою мать, как же бесила эта ленивая интонация! И невысказанный вызов, прячущийся в прищуренных глазах.
– Говори на русском, – отчеканила Лара, понимая, что начинает злиться. – И сними головной убор, неприлично так сидеть.
– J'a v'am fakt nerozum'im (Я вас реально не понимаю), – покачал головой Мирек, и она увидела дьявольские искры, пляшущие в его прозрачных зеленых глазах. Как морская вода. Красивые глаза ведь. Жалко, что такому мудаку достались.
Кто-то из студенток тут же перевел ему на чешский слова Лары, и аудитория возбужденно затаилась, ожидая продолжения представления.
Мирослав неожиданно встал. Двигался он лениво и в то же время грациозно – как хищный зверь. Уставившись на Лару, он с усмешкой стянул с себя бейсболку и швырнул её на парту.
– M'am si sundat jeste neco? (Я должен снять еще что-то)? – невинно осведомился он и картинно потянул с себя футболку. Мелькнул смуглый плоский живот, девчонки восторженно ахнули, а у Лары от ярости все перед глазами заволокло красной пеленой. Ах ты гаденыш! Будь она дома, она бы выгнала наглеца из аудитории и пошла бы в деканат – разбираться с неподобающим поведением. А что делают тут? И надо ли начинать свой первый день со скандала, пусть и не по её вине?
– Я вижу, что Мирослав очень плохо понимает по-русски, – сжав зубы, процедила Лара. – Объясните ему кто-нибудь, что я просила снять только кепку. Здесь университет, а не стриптиз-бар.
Студенты хохотнули, отдавая должное самообладанию преподавательницы, и рабочая атмосфера мало-помалу восстановилась. Когда время занятия завершилось, Лара сдержанно попрощалась, а Мирек ухмыльнулся и пожелал ей хорошего дня. На чешском. И глянул так, что у нее мороз по коже пошел.
Как только последний студент покинул аудиторию, Лара упала на стул и уткнулась лицом в руки. К глазам подступили слезы. Ну за что ей это?! У неё никогда не было таких серьезных проблем со студентами, и надо же так, чтобы в чужой стране, в первый день, на первом же уроке ей попался вот такой придурок, который считает, что если видел её трусы, то может вести себя как ему вздумается. Жаловаться не хочется, но и как самой эту ситуацию решать – непонятно.