Прах человеческий
Шрифт:
Магнарх вздернул тонкую бровь, но не клюнул на наживку.
– На данный момент распоряжение императора таково: в случае вашего возвращения вы должны предстать перед ним при первой возможности.
– Императора? – удивленно моргнул я от неожиданности.
Император был в пути, в фуге, с тех самых пор как я поднялся по крутой лестнице Нов-Белгаэра навстречу людям Дорра. Мало того, его флотилия шла через варп, куда не мог дойти даже сигнал квантового телеграфа. Он не мог узнать, что я выжил, пока не остановится на Ибарнисе, Авлосе или куда там еще он направлялся.
Если только он не получил информацию прежде, чем я вернулся во власть Империи.
Если только…
– Ваш офицер Аристид все рассказал. Мы нашли его двадцать лет назад на окраине системы, в капсуле для фуги. Он все болтал про сьельсинского императора и о том, что вы погибли. Никакие успокоительные не помогали. Император настоял, чтобы вас считали не погибшим, а пропавшим без вести, и приказал доставить вас к нему, если вы вдруг объявитесь.
У меня едва не подкосились ноги, и я опустился на низкую тахту напротив кресла магнарха.
– Лориан! – вырвалось у меня, и я прикрыл глаза рукой. – Он выжил!
Лориан спасся. По крайней мере, Дораяика сдержал слово.
– Говорите, вы нашли его на окраине системы?
Я мысленно представил, как корабль МИНОСа на гелиопаузе солнца Несса делает короткую остановку, чтобы сбросить спящего посланца. Наверняка прошла не одна неделя, прежде чем сигнал аварийного маячка достиг ближайшей станции и оповестил местных пограничников. Я представил, как они выуживают одинокую капсулу из темных глубин космоса, пронизывая тьму прожекторами, словно мародеры, вторгшиеся в древнюю гробницу.
– Где он? – спросил я.
– Здесь, где же еще, – ответил лорд Венанциан. – Мы решили, что свободно разгуливать по планете ему слишком опасно, поэтому заморозили его в форте Горн.
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Лориан жив! В тот черный день его освобождение казалось жестокой издевкой, да и столько времени прошло. Столько лет! Он жив!
– Я хочу его увидеть.
– Всему свое время, – ответил Венанциан.
– Он мой офицер! У меня полное право…
– Тише, лорд! – резко опустил тонкую руку магнарх. – Я же сказал: всему свое время. У нас есть более важные проблемы. Прежде всего – вы.
– Я?
Рассердившись на него, я был не в силах сосредоточиться из-за внезапно нахлынувших эмоций и мыслей. Даже старые уловки Гибсона не работали. Да и пускай. Главное – Лориан жив!
– Люди не должны узнать о вашем позоре, – продолжил магнарх, не ведая о буре, что бушевала у меня внутри. – На время вашего пребывания здесь вам запрещается покидать территорию поместья. Вам приставят стражу и прислугу, которые не проболтаются простолюдинам и прессе о ваших злоключениях.
– Позор? – резко вскочив, выпалил я так желчно, что ближайший преторианец отшатнулся и схватился за рукоять меча из высшей материи.
– Вас послали добиться расположения лотрианцев, – не теряя хладнокровия, сказал Венанциан, откинувшись в моем кресле. – Вместо этого все Содружество теперь против нас. Серолицые в союзе со сьельсинами! Это ли не позор?
Что такого Лориан наплел этому человеку?
– Они сговорились со сьельсинами еще до нашего прибытия. Их союз длится десятки, а то и сотни лет. – Я едва не сбился на крик. – Вы сказали, что читали мой рапорт! В Великий конклав проникли экстрасоларианцы, подкупили их, наобещав Земля знает чего. По-вашему, это моя вина?
– Взгляните на это с нашей стороны, – прищурил светлые глаза магнарх. – Ваш офицер Аристид появляется из ниоткуда и сообщает, что «Тамерлан» и вся команда погибли. Что вы выбрали его, его одного, из всех ваших спутников – да еще и по приказу этого ксенобита, – чтобы доставить нам послание. И вдруг объявляетесь вы. Не здесь, в Сананне. Не на Форуме. Не на базе легиона. А на Колхиде. В библиотеке, где ранее вы по чистой случайности обнаружили мериканского деймона.
– А Горизонт-то здесь при чем? – воскликнул я, назвав по имени машину, которую мы нашли на Колхиде.
От удивления у меня отвисла челюсть.
– Это я вас спрашиваю! – рявкнул Венанциан. – Что вы со своей тавросианкой забыли на Колхиде?
Я по-прежнему стоял, разинув рот, но умудрился выдавить:
– Вы… считаете меня предателем?
– Или трусом, – ответил магнарх. – Не держите меня за дурака. Что вы делали на Колхиде?
– Нес траур! – огрызнулся я и повернулся спиной к верховному правителю Центаврийских провинций.
Кароль Венанциан был последним, кому я стал бы объяснять, что из всего моего отряда настоящая могила была только у Сиран и что я отправился туда, чтобы скорбеть, не зная другого такого места, кроме Эуэ, что было бы столь близко к Смерти.
К моему удивлению, Венанциан ничего не ответил, и я повернулся обратно.
Я так вскипел, что с трудом выговаривал слова:
– Вы осмеливаетесь обвинять меня…
– Я вас не обвиняю, – покачал головой магнарх. – Но нам нужны доказательства. Разведка выяснит правду. От них ничего не утаишь.
– Вы всерьез подозреваете, что меня завербовали? – разъярился я. – Меня?
Я показал свою искалеченную руку.
– Милорд, посмотрите на меня! – прошипел я, но, когда магнарх открыл рот для ответа, перебил его: – Смотрите! Сколько пальцев не хватает? Дораяика самолично их откусил! А как вам вот это?!
Повернув голову, я приоткрыл пальцами висок, демонстрируя серпообразный шрам, который только недавно оброс волосами.
– Здесь меня порезали, чтобы кровь не скапливалась в голове, пока я висел голым вверх ногами! – показал я и опустил руку. – Магнарх, это еще цветочки. Хотите, рубашку сниму?
Он снова попытался ответить, но я не позволил.
– Семь лет! Семь лет они пытали меня. Семь лет я страдал и умер бы, если бы моя «тавросианка», – вернул я ему его слова со всем презрением, на какое был способен, – не свернула горы, чтобы спасти меня и попытаться спасти остальных!