Прах и тлен
Шрифт:
— Чонг! Чонг… ты слышишь меня? Давай, поговори со мной, ты, костлявый засранец.
Веки Чонга затрепетали и медленно открылись. В его глазах все еще была жизнь, влажный блеск глубоко в коричневой радужке. Чонг постарался улыбнуться. Он начал говорить, очень медленно и тихо, и Бенни пришлось наклониться ближе, чтобы услышать.
— Все там хочет тебя убить, Бенни, — сказал Чонг.
— Чонг! Где ты ранен?
Чонг поднял руку и одним окровавленным пальцем постучал по виску.
— Больно здесь, Бенни. Здесь больше ничего не работает. — А затем
Бенни отшатнулся, отползая подальше от Чонга. Новые руки вырвались из земли и схватили его за запястья.
— Нет! — завопил Бенни и стал выворачиваться и брыкаться, кусал пальцы, пока они не ломались и не становились горячим пеплом. Он выплюнул пепел и с трудом поднялся на ноги. Том все еще двигался к нему.
— Тебе следовало остаться дома, — сказал Морги, не поднимая глаз от своего занятия. — Потому что ты знаешь, что вы все умрете здесь.
— Где Никс? — спросил Бенни.
Морги поднял глаза. Вместо глаз в его лице зияли две черные дыры.
— Она тоже умрет, Бенни… и это твоя вина.
Злость и отвращение боролись в сердце Бенни, но он отступил. Внезапно его схватили чьи-то руки. Не холодные руки погребенных мертвецов, а маленькие, теплые руки. Они коснулись его спины, потом его плеч и, наконец, его щек. Бенни медленно повернулся, благодарность и облегчение затопили его сердце.
— Никс… Боже! Где ты была?
Его голос затих. Никс Райли увядала. Ее рыжие волосы свисали, как красные нитки, с головы, кожа которой была пятнистой и шелушащейся. Она лишилась цвета, а на щеках, плечах и руках виднелись явные следы от укусов. Хуже всего, ее глаза… ее красивые зеленые глаза… были неправильными. Они стали болезненной смесью зеленого, золотого и черного. Эффект был ужасным, глаза существа, а не девушки.
— Бенни, — сказала она, а потом улыбнулась. Гнилые губы обнажили поломанные зубы. — Поцелуй меня.
Бенни с криком проснулся.
Он сел, хватая ртом воздух. Его сердце колотилось, тело было покрыто потом. Холодный свет звезд просачивался сквозь листву, погружая мир в бело-голубую странность, делая его таким же инородным, как и пейзаж из сна, из которого он только что сбежал.
Бенни повернулся к Никс, удивленный, что его крик не разбудил ее. Или крик тоже был частью сна? Он коснулся ее руки и нежно потряс.
Но ее кожа казалась холодной как лед.
— Ч-что?.. — Голос Бенни был пустым и хрупким.
Он перевернул ее, и она скованно сдвинулась, ее руки уже замерзали от трупного окоченения.
— Нет! — Он потянулся к ее горлу, пытаясь нащупать пульс, стараясь, по крайней мере, найти хоть намек на него. Но нашел лишь обмякшую кожу, под которой ничто не двигалось. — НЕТ!
Бенни схватил ее и притянул к себе, новый крик, словно вулканическая лава, поднимался в его груди. Как это возможно? Как это возможно? Это из-за пореза на лице? Нет… это был всего лишь порез. Ее укусили? Когда? Где?
И тут же он понял ответ. На поле.
Она казалась глыбой льда в его руках, и Бенни выкрикивал ее имя снова и снова. Это было невозможно. Мир не мог такого позволить. Это не может быть правдой. Никс оставалась холодной и мертвой в его руках.
А потом зашевелилась.
Бенни отшатнулся, не сводя с нее глаз, его раскалывающийся разум хватался за последний кусочек надежды. Пожалуйста… пусть она будет в порядке! Может, она просто больна. Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста!
Никс Райли открыла глаза.
Они были зелеными и золотыми мертвыми глазами зома.
С рычанием невыносимого голода она бросилась на него.
44
И он проснулся.
Лес был черным, как смерть. Стрекотали сверчки, и ухала ночная сова. Девушка в его объятиях была мягкой, теплой и настоящей.
Бенни Имура держал ее. Его сердце продолжало колотиться. Пот стекал по лицу, смешиваясь со слезами.
— Никс, — нежно сказал он. Она тихо простонала во сне, потерявшись в собственных сновидениях, и прижалась к нему. Он держал ее так крепко, как только мог, чтобы не разбудить. Бенни больше не спал весь остаток ночи.
Не осмелился.
45
Том Имура проснулся задолго до рассвета. Он приготовил быстрый завтрак себе и Салли, заново наполнил их фляжки из маленького ручейка и был готов отправляться в путь, когда света стало достаточно, чтобы отличить тени от тела.
Салли Два Ножа потратила чуть больше времени на то, чтобы выползти из колодца сна, но после того, как она поела и попила, стала выглядеть лучше, чем в предыдущую ночь.
— Будешь жить, — сказал Том с мягкой улыбкой.
— Вообще-то я и через худшее проходила, — сказала она, осторожно пробуя ножевую рану под бинтами. — Как и ты.
Он пожал плечами:
— Факт жизни.
Салли протянула руку:
— Помоги мне.
Мужчина так и сделал. Они оба были осторожны, а Салли делала это очень медленно, сопровождая процесс потоком проклятий и жалоб, пока не оказалась на ногах и не облокотилась на камни, формирующие их убежище.
— Ну, — сказала она. — Это было интересно.
— Тебе не стоит вставать.
— Не могу здесь оставаться. К тому же где-то там моя лошадь. Я найду ее, и все будет в порядке.
— Ездить верхом с ножевой раной…
— …будет больно, это правда. Лучше, чем идти.
— Тебе нужно попробовать отдыхать больше…
— Даже не пытайся, Том. Мне приятно, что ты так добр к леди — если мы отложим удивление на время, чтобы так меня назвать, — но тебе нужно пойти найти того парня, а мне нужно найти твоего брата и девочек.
Том не мог с этим спорить.
— Спасибо, Салли. Могу ли я сделать что-то…