Практическая работа для похищенной
Шрифт:
— А может…
— Ты почему сбежала? — медленно приближаясь, Вэлард говорил ровно, не позволяя себе повышать голос, но волосы у меня на голове все равно зашевелились и я как-то сразу поняла, что «не может», — почему ты постоянно пытаешься от меня сбежать?
— Вообще-то я не сбегала, я преследовала преступника. — Гордость за поимку главной злодейки боролась во мне с обидой на этого черствого сухаря, который вместо того, чтобы похвалить, чем-то опять недоволен, и страхом за свои и без того, болящие косточки. И голова все еще плохо работала. Только это меня и спасало.
— И
— Она была одна. И, чтобы ты знал, Лирана не просто последовательница культа, она его создательница, — попытка скрестить руки на груди ничем хорошим не закончилась. Раны опять начало жечь, — я поймала тебе главаря. А ты ругаешься.
— Я еще не начинал.
— Что?
— Ругаться.
— Аааа…эх, — жизнь моя жестянка, и жесть с каждым днем становится все ощутимее, — так может и не стоит начинать?
В ушах уже неприятно звенело, лоб покрылся испариной, и это при таком морозе. Сердце заполошно билось в груди. И чувствовала я себя все хуже и хуже. Горячка погони постепенно отпускала. Адреналин больше не бежал по венам искристым потоком, быстро растворяясь в крови. Руки отяжелели, и я все отчетливее ощущала колючий, ночной холод. Ноги предательски дрожали.
Глядя на своего недружелюбного спасителя, я так не кстати вспомнила, что мне вообще-то плохо, и следовало бы действительно остаться в храме, отлежать положенное на алтаре, чтобы потом быть торжественно спасенной и тоже переданной в руки какому-нибудь целителю. Не важно какому, главное, чтобы не Денериму.
Меня качнуло назад, заставляя отступить.
— Иза! — подавшись вперед этот очень ответственный, но слегка рассеянный, схватил меня за плечи. И точно рассеянный, потому что будь он внимательнее, то непременно разглядел бы порезы на моих руках и не стал бы тянуть свои хваталки к пострадавшей целительнице.
— Уй!
— Не дергайся! — меня вернули на место, переместив руки чуть выше, туда, где больно не было.
— Сссадист.
— Молчи, напасть злокозненная, — велел он, поднимая на руки, что примечательно, аккуратно, даже бережно, и возмущаться на обидную характеристику, я не стала. Устроилась удобнее, стараясь не тревожить кровоточащие порезы и облегченно вздохнула, прикрывая глаза.
И как же спокойно мне стало.
— А на лорде по ночному лесу я все же прокатилась, — тихо шепнула в рубашку, безвольной куклой обмякнув в его руках. Пускай несет. У меня тут один сплошной стресс был и чуть не случившееся жертвоприношение, сил и желания идти своими ножками не было совершенно. И связь с реальностью поддерживать не было никаких сил. И вообще, я положенный объем геройствования на сегодня уже выполнила. Пришло время отдыхать.
Глава двадцать первая. Лесные прогулки
На первом этаже мелодично зазвенел колокольчик, впуская посетителя. Снова. Это был двадцать третий посетитель за сегодня. Я знала точно. Потому что других развлечений, кроме как считать заходивших в магазинчик наставницы и усиленно пользовать носовые платки по прямому их назначению, у меня не было.
А все благодаря слабому здоровью, по — зимнему морозной ночи, и моему героическому забегу по пересеченной местности в поисках подвигов. В жертву меня тогда, конечно, не принесли, что очень радовало, но я умудрилась заболеть, что, разумеется, огорчало.
И это было бы не так обидно, не спихни Вэлард заботу о моей болезной персоне, на хрупкие плечи Ирзы. Вот и лежала я уже третий день в гордом одиночестве, забытая всеми.
— Ииииироды, — грустно просипела я, бездумно разглядывая потолочную балку над головой, — садиииисты.
Колокольчик звякнул еще раз, ознаменовав уход клиента. В магазине вновь воцарилась тишина, а я, подумав немного, жалобно провыла:
— Спасиииите, — и закашлялась.
Жизнь казалась до обидного несправедливой, а я незаслуженно забытой. И единственное, что радовало в сложившейся ситуации — силу из меня никто больше не тянул. Я не знала, что случилось со Зрячим, но связь наша оборвалась еще в первый день моего чудесного спасения.
Двадцать четвертый посетитель пришел минут через десять. И вокруг что-то неуловимо изменилось. Всего через минуту, когда шаги раздались на узкой, поскрипывающей лестнице, ведущей из магазинчика на второй, жилой, этаж, я поняла, что наконец-то кто-то решился меня навестить. То, что это не Ирза, мне было доподлинно известно. Она приходила строго по расписанию, которое я успела выучить наизусть. И сейчас было не время меня навещать. Не ей.
Завозившись в постели, я отчаянно вытягивала шею, в нетерпение ожидая, когда же появится долгожданный посетитель. Заскрипела открываемая дверь и я разочарованно выдохнув, откинулась обратно на подушки.
— День добрый, — пройдя в комнату, дознаватель осмотрелся, пытаясь найти место для своей чуть помятой персоны. Выглядел он все еще нездоровым, что, в прочем, не мешало ему все эти дни носиться по всему городу, находясь в самой гуще событий.
— Кхе, — поприветствовала нежданного гостя я, но не дождавшись ответа, с трудом поинтересовалась:
— Что привело вас в нашу микробную обитель?
— Пришел попрощаться, — признался бледнючий, едва ходящий, совсем недавно серьезно раненый, за неимением свободного стула, усевшийся на край кровати. Ноги подобрать я успела совершенно случайно, до последнего не веря, что он позволит себе подобную вольность, — подумал, что после того, что мы пережили вместе, должен оповестить о своем отъезде лично.
— Как попрощаться? Почему?
— Все жители, принимавшие участие в жертвоприношениях, нами были пойманы. Маски оказались недостаточной мерой, когда в руках у нас оказалась Лирана. Участники культа не были знакомы между собой, но она, как создательница, знала всех.
— И Денерима поймали? — встрепенувшись, я попыталась сесть, но потерпела неудачу. Дальнейшая судьба целителя очень меня интересовала. А желание расцарапать подлецу рожу, бурлило в крови, стоило только вспомнить насколько убитой выглядела наставница, после известия о том, что целитель оказался совсем не милым дядечкой.