Практик
Шрифт:
— Мне доктор запретил, — пожаловался он.
— Совсем? — удивился я.
— Имею право на пятьдесят капель. Но! Исключительно перед сном.
— Ну хоть что-то! — усмехнулся я и лёгким усилием охладил бутылку с водкой до околонулевых температур. Заиндеветь стекло не заиндевело, но запотело вмиг.
Мы выпили, закусили, и я огляделся. Как верно подметил Карл, публика собралась солидней некуда. Некоторых персон я знал по институту, с другими пересекался по службе. Наших ровесников набралось не так уж и много — едва ли четверть от приглашённых, — и в основном им отвели столы в той же части зала, куда посадили и нас.
Выходит, никакой дискриминации. Выходит, всё как надо. Это мы студенты непонятные, остальные-то сплошь золотая молодёжь.
Карл тяжко вздохнул и указал взглядом на бутылку, Марина погрозила ему пальцем.
— Да мне рюмка, что слону дробина! — пробурчал здоровяк.
— О Пете подумай! Видишь, он похудел как! Одна кожа и кости!
На деле я не только восстановился после ранения, но ещё и наел в санатории пару-тройку лишних килограмм — немудрено, что Карл не нашёлся с ответом, растерявшись от возмущения.
Ну а дальше пожаловали молодожёны. Прибыли они по воде на небольшом прогулочном пароходе, и сразу началась суета, забегали официанты, хлынули сначала на улицу, а затем и обратно приглашённые.
Свидетелем со стороны жениха, к моему немалому удивлению, оказался проректор РИИФС по развитию, а вот подружки невесты я не знал. Сразу начали поднимать тосты за молодых, их родителей и всех-всех-всех причастных к торжественному событию, я выпил ещё одну рюмку водки, а после наполнил фужер для вина содовой и прикладывался уже к нему.
Карл в сердцах обозвал меня дезертиром и совершенно напрасно, поскольку вскоре заиграл оркестр и Марина с боем увела его танцевать — если кто и дезертировал, так это он! Я отыскал взглядом Нику, но меня опередил молодой человек, опознанный как «восходящая звезда дипломатии».
Как его — Кирилл? И что он в Новинске позабыл, спрашивается? Он же назначение в Джунгарию получил!
Зараза!
Приглашать на танец Ингу показалось как минимум неуместным, да и в любом случае к ней почти сразу подкатил какой-то прилизанный хлыщ. Прежде чем уйти, барышня выразительно посмотрела на Аркадия, а после тот поглядел на меня ещё даже выразительней.
— Ну и чего ты ждёшь? Наливай!
— По одной, — сразу предупредил я. — Мне с Ингой потом объясняться не хочется.
— Представляешь — мне тоже! — ухмыльнулся в ответ Аркаша.
Мы чокнулись и выпили.
— Зеленью закусывай, — посоветовал я и спросил: — Как у вас вообще?
Аркаша неопределённо пожал плечами.
— Ты же знаешь Ингу! Она сначала надо мной шефство взяла, ну а потом закрутилось как-то само собой. Мы ж ещё со школы вместе. Теперь… Опять всё серьёзно, короче.
— Поздравляю, — искренне порадовался я за товарища. — А сам как?
— Комиссовали вчистую, — махнул он рукой. — Меня по квоте корпуса в институт отправили, сейчас к экзаменам готовлюсь и на курсы хожу. Льготы и всё такое, но могу и не пройти.
Я задумчиво кивнул, взял тарталетку с красной икрой и отправил её в рот. Прожевал и уточнил:
— А на кого поступать думаешь?
— Пока даже не знаю. Не определился. — Аркадий посмотрел на полупустую бутылку, но лишь вздохнул и наливать себе не стал.
— У тебя ведь по оксонскому твёрдая пятёрка была? — припомнил я. — Ты там даже что-то в оригинале читал?
— Читал, было дело.
Я задумчиво хмыкнул.
— А не думал службу продолжить?
— Петя! Меня комиссовали! — напомнил одноклассник и припечатал к столу кулак. — Вчистую!
— И что с того? — пожал я плечами. — Кабинетные работники тоже нужны. Будешь сидеть и научную литературу в своё удовольствие и для пользы дела почитывать.
Аркаша остро глянул на меня, зажевал веточку петрушки и спросил:
— И кому именно нужны кабинетные работники?
— Научному дивизиону, например. Думаю, через них и путёвку на реабилитацию в санаторий выбить получится. Сразу вам с Ингой на двоих. Плюс у тебя будет четыре года, чтобы восстановиться и пройти медкомиссию, если вдруг захочешь в загранкомандировки ездить. На симпозиумы всякие и конференции.
— Вот прямо на симпозиумы?
— Ну это уж как получится, — многозначительно усмехнулся я.
— Где подписываться кровью? — рассмеялся Аркадий.
К столу уже возвращалась Инга, а я ещё до конца не определился, как мне себя вести в обществе этой парочки, поэтому воспользовался поводом ускользнуть.
— Погоди. Я тебе сейчас собеседование организую.
— Да ты чего! Не горит же!
Но я и слушать ничего не стал, поднялся из-за стола и поискал взглядом среди танцующих пар Герасима и Лию, не углядел их и вышел на террасу, где самоорганизовалось нечто вроде курительной комнаты. Вот только очень уж важные товарищи дымили на свежем воздухе сигаретами и дегустировали марочный коньяк. Все в цивильном, а на деле штатских нет, сплошь — руководство корпуса. И тут — я.
Ретироваться не успел. Начальник особого дивизиона углядел меня и требовательно махнул рукой.
— Пётр… не помню, как тебя по батюшке… Подходи! Что ты как неродной?
Начальник дивизиона научного немедленно вручил рюмку коньяка и покровительственно похлопал меня по спине.
— Вот, Архип Макарович, переманиваем лучшие кадры!
— Наслышан, наслышан, — улыбнулся полковник Серебрянец и протянул руку. — Племянник о тебе высокого мнения. Говорит, не без недостатков, зато везучий!