Прародина Русов
Шрифт:
В горах к северо-востоку от Шумера жили гутии — народ неизвестного происхождения. Одно время они даже захватили Шумер. Имена царей гутиев содержат индоевропейские форманты — nt, — s(s), — sar-, -uman, — uwa. Не менее интересен факт распространения у семитов индоевропейского термина социальных привилегий aria [132, с. 51].
В эламский язык из индоевропейского заимствованы слова со значением «ставить», «защитник», «огонь», «идти походом» и т. д. Причем это «формы, отличные от анатолийских и восходящие, очевидно, к более древнему источнику, возможно, еще к диалекту общеиндоевропейского языка» [1, с. 883]. Напомним, что Элам — древняя цивилизация на юге современного Ирана, восточный сосед Шумера.
Во-вторых, в Шумере и Эламе уже была известна домашняя лошадь: «Можно отметить, что в числе знаков древнейшей эламской
В этом смысле характерно самоназвание шумеров «черноголовые» [84, с. 46]. Оно могло иметь смысл только в том случае, если позволяло отличить шумеров от не-шумеров, т. е. от не– черноголовых. Это название могло появиться только в том случае, если рядом с «черноголовыми» шумерами жили и некие светлоголовые люди.
«Сколь бы ни был популярен стандартный тезис современных этноисториков о том, что никакой индоевропейской расы не существовало вообще, сами индоевропейцы почему-то думали иначе. Они с завидным упорством приписывали себе определенный антропологический облик, один и тот же от Индии до Греции. Для него в «Ригведе» употреблялся фиксированный термин svitnya (1.100.18; 7.33.1; 7.83.8), что означало, как легко видеть безо всякого словаря, «белокожий», «светлый», выражаясь строго антропологически, «светлопигментированный». Почти все герои «Махабхараты» наделены очами цвета «синего лотоса», отнюдь не черными и даже не карими. Патанджали в комментарии к трудам Панини (VI.2.15) отмечал, что истинному брахману подобает иметь каштановые волосы и серые глаза. О прибытии к персидскому двору как темных (аборигенов), так и светлых (потомков индоевропейских завоевателей) индийцев сообщал Ктесий (Indica, fr. 9). В «Илиаде» (1.197; 17.673; 24.141 и др.) все ахейцы стандартно белокуры — Ахиллес, Менелай, как и все ахейские женщины и, наконец, сама Гера. Даже на рельефах Тутмоса IV (1420–1411 гг. до н. э.), по заключению Э. Олмстеда, египетские художники с присущей им точностью сумели запечатлеть «нордический» (индоевропейский) облик колесничей знати государства Митанни — марианну, равно как и арменоидный тип их хурритских слуг и оруженосцев» [133, с. 33–34].
Хотя брюнеты среди самих индоевропейцев (как и среди современных украинцев) встречались не так уж редко: «Общие предки индоевропейских народов не были носителями ни максимально депигментированных («нордических») расовых типов Европы, ни наиболее темноокрашенных (средиземных и средиземноморских), а принадлежали к типологически промежуточной расе» [150, с. 118]. Т. е. были в основном не блондинами или брюнетами, а именно шатенами с каштановыми и русыми волосами.
В-третьих, это следы древнейшей индоевропейской гидронимии на Ближнем Востоке: «Представляет исключительный интерес распространенный в Северном Причерноморье гидроним Оврад, Owrad, сопоставимый с названием "Евфрата", но не признаваемый иранизмом» [23, с. 945, 260; 1, с. 945]. А Евфрат — это главная река шумерской цивилизации. «В этом смысле любопытен ряд имен и наименований в Сирии и Палестине, этимологизируемых на арийской основе, ср. в этой связи название реки "Иордан" (древнееврейское Jardēn, древнеегипетское (без гласных) jrdn), ср. также название Radanu — восточного притока Тигра» [1, с. 917]. Египтяне еще со времен Древнего царства прекрасно знали реку Иордан, и если они использовали это название, значит, позаимствовали его как минимум в III тыс. до н. э. Так что это, вопреки Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванову, не арийское слово, а общеиндоевропейское. Кстати, оно имеет четкую и.-е. этимологию: *ĭēr- "год" (часто в значении "сезон", "урожай", отсюда «яровые»), *d[h]en- "бежать", "течь" [1, с. 691, 671. 878], т. е. «Текущая (весь) год». Сравним: «Речную сеть Иордании образуют вади — временные водотоки, полноводные только зимой в период дождей. Летом они пересыхают или сильно мелеют. Лишь одна река имеет постоянное течение — Иордан» [85, с. 230–231]. То, что священная река евреев, в которой крестился Иисус Христос, имеет индоевропейское название — во многом
Как справедливо отмечали Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов, «следует считаться в отдельных случаях с возможностью существования в древневосточных традициях еще неопознанных остаточных древнейших индоевропейских топонимических и гидронимических терминов, отражающих соответствующие наименования индоевропейской эпохи» [1, с. 1325].
6.2. Индоевропейские правители Шумера
Наконец, в-четвертых, сохранились прямые письменные свидетельства присутствия индоевропейцев в городах Шумера. Это прежде всего знаменитая шумерская поэма о верховном жреце (и правителе) города Урука Эн-Меркаре (Владыке Меркаре) и правителе Аратты. Между прочим, поэма — самая длинная из обнаруженных в Шумере эпических поэм, первое произведение подобного жанра в, истории мировой литературы [83, с. 35–36].
Аратта — город где-то далеко, «за семью горами», туда нужно было идти через Элам (города Сузы и Аншан). «Аратта — реальный город, расположенный на Иранском нагорье, с которым у Урука были торговые отношения» [78, с. 169, 306]. Судя по тому, что оттуда доставляли лазурит, это был город где-то на востоке Ирана или в Афганистане — лазурит в Шумер доставляли из Афганистана [78, с. 84]. Его иногда отождествляют, в частности, с древним городищем Шахри-Сохте в долине реки Гильменд на границе Ирана, Афганистана и Пакистана [224, с. 113; 228].
Вроде бы большинство исследователей согласно с тем, что название «Аратта» имеет древнее индоевропейское происхождение. Так, в частности, считали Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов [1, с. 1325]. Сравним с древним названием Северной Индии «Арьяварта» — «обитель ариев» [88, с. 443]. И.-е. корень *ar-(t[h]o-) передает понятия, связанные с законом и справедливостью. Так, авестийское (древнейшее иранское) arsta- значит именно "закон", "право", "священное право" [1, с. 810]. Сами Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов считали, что Aratta может быть этимологизировано как *ar-t[h]– "воды", "река", т. е. как «страна реки» [1, с. 1325]. Наконец, стоит вспомнить и.-е. корень *ar(ĭ)o- со значениями "господин", "хозяин", "друг", "благородный", "свободный", "гость" и происходящие от него названия Ariana "Иран" и Ériu "Ирландия" [1, с. 755]. Индоевропейский характер Аратты неопровержимо проявляется и в том, что в данной шумерской поэме содержится древнейшее упоминание лошадей в клинописных текстах: на лошадях перевозят грузы именно в Аратте [225, с. 208].
Сюжет поэмы состоит в том, что правитель и верховный жрец Урука Эн-Меркар направляет посла к правителю Аратты с требованием дани — золота, серебра и лазурита (драгоценного синего камня). Предварительно он заручается поддержкой богини Инанны, которой обещает построить роскошные храмы. Эн-Меркар грозит Аратте, что разрушит и опустошит город. Правитель (верховный жрец) Аратты почему-то приходит в смятение и обещает прислать золото, серебро и лазурит, но взамен предлагает прислать из Урука много зерна. Эн-Меркар действительно направляет в Аратту караван с зерном, но его правитель отказывается за него платить как обещал. Тогда правитель Урука еще минимум дважды посылает в Аратту послов с угрозами, и в итоге Аратта действительно присылает богатые дары [83, с. 31–40].
С. Крамер рассказ об этой истории назвал «Международные отношения: первая «война нервов»». Вопрос, который почему-то не задали себе шумерологи: а как, собственно, Эн-Меркар собирался «разрушить и опустошить» Аратту? Из текста явно следует, что не военной силой: ведь «посланцу слов» царя по дороге туда нужно перейти через семь «сверкающих гор», при этом городу Сузам и горной стране Аншан в соседнем Эламе он должен был «смиренно поклониться» И «словно мышка пройти в пыли и прахе» [83, с. 38]. Вряд ли такую дорогу через сильный Элам одолело бы войско Урука: ведь чтобы разрушить Аратту, ему сначала пришлось бы завоевать Элам. Неужели верховный жрец Аратты был настолько нервным и пугливым, что не понимал этого?
Эн-Меркар приказывает своему гонцу передать царю Аратты именно заклинание: «заклинание Нудиммуда ему скажи» [225, с. 208]. Совершенно очевидно, что Эн-Меркар собирался разрушить Аратту одной лишь силой слов, своим проклятием: «Град его, словно голубя дикого, с дерева я сгоню, словно птаху, из гнезда выхвачу! Как раба купленного, убью! Как во граде разрушенном прах его соберу! Аратта — на ней проклятие Энки! Инанна против нее восстала!» [83, с. 39]. Иначе говоря: «Дайте денег (золота, серебра, лазурита), а не то прокляну!»