Прародина Русов
Шрифт:
…У всех типов повозок колеса имеют одинаковую конструкцию и представляют собой деревянный диск диаметром 0,5–0,8 м с массивной круглой ступицей. Каждый диск или цельный сплошной, или сбит из трех скрепленных штифтами планок, на средней из которых из единого куска древесины вырезана ступица.
…Многочисленные находки моделей повозок и колес сделаны на поселениях культур Эзеро, Чернавода, Кукутени, Баден-Печел, Городск-Усатово. Модели повозок Подунавья и Балкан демонстрируют один устойчивый тип четырехколесной открытой повозки, запряженной парой быков. Синхронистическая колонка культур Подунавья
В. Кульбака и В. Качур указывают, что на 2000 г. н. э. всего в степной полосе Украины и прилегающих районах Приазовья от реки Дунай на западе до верховьев реки Маныч на востоке насчитывается примерно 160 погребений ямного периода [рис. 19], в которых найдено остатки колесного транспорта — прежде всего остатки самих колес и возов, а также их глиняные модели и даже остатки рисунков. При этом древнейшие из таких находок датируются по калиброванной шкале 32-м веком до н. э. [120, с. 26–32]. Т. е. фактически колесный транспорт существовал в древнеямной культуре уже к моменту ее зарождения. А это значит, что 32-й век до н. э. — это момент, когда в погребальные курганы начали класть колеса, а совсем не обязательно время изобретения самих колес. Религиозные (и погребальные в том числе) ритуалы, как правило, очень консервативны. И если колесные возы стали их элементом в ямной культуре, то этому, скорее всего, предшествовали века зарождения колесного транспорта.
Правда, пока еще вроде бы не найдены материальные остатки колес в памятниках среднестоговской культуры. Однако известны четкие изображения колес и колесниц на Каменной Могиле под Мелитополем [82, с. 61, табл. XVII]. Эти изображения [рис. 20, 42] убедительно датируются именно эпохой энеолита, причем непосредственно относятся к архаическому этапу среднестоговской культуры [59, с. 54–55]. Да и находка колес в культуре Гумельницы также служит косвенным подтверждением изобретения колеса еще ранее именно в среднестоговской культуре, поскольку только там колесо могло сочетаться с развитым коневодством. Эта дата совпадает с датой первого индоевропейского нашествия на Балканский полуостров.
Итак, колесо было, скорее всего, изобретено на прародине индоевропейских народов, еще до начала их широкой экспансии. Это значит, что район между Южным Бугом, Десной, Северским Донцом и Азовским морем — родина, возможно, самого важного изобретения в истории человечества. Украина — родина колеса. Между прочим, не выглядит безнадежной и попытка восстановить имя этого гениального изобретателя на основании анализа древнейшей индоевропейской мифологии.
В частности, в этом смысле может представлять интерес древнегреческий миф об Иксионе — прародителе кентавров (т. е., вероятно, всадников-индоевропейцев). Тот был любимцем (но вовсе не любовником) Зевса и даже допускался к трапезе богов. Но затем возжелал богиню Геру — жену хозяина. Причем Зевс и на это не рассердился, а лишь создал из облака копию Геры, с которой Иксион и породил (!) кентавров. Зевс обиделся, лишь когда Иксион стал везде хвастаться своей связью с Герой. Но наказал Зевс Иксиона тоже странно — привязал к вечно вращающемуся колесу и забросил на небо [206, с. 504]…
А
Таким образом, колесо появилось в Шумере где-то на 500–1000 лет позже, чем в Восточной Европе. «Корректировка дат памятников, которые послужили Чайлду базой для выдвижения Южной Месопотамии в древнейший центр колесного транспорта, показывает, что все древнейшие, по Чайлду, находки повозок или их изображений датируются в узком хронологическом промежутке РД III, от середины III тыс. до н. э. до Саргона (т. е. XXV–XXIII вв. до н. э.). Этот тезис подтверждается тем, что в Раннединастическом I–II мы знаем только волокушу» [34, с. 163]. В других районах Ближнего Востока и в Египте колесо (и лошадь) появились еще существенно позднее. «На Древнем Востоке колесный транспорт появляется скорее всего под влиянием миграционных импульсов украинских индоевропейцев не ранее XVI ст. до н. э.» [120, с. 32].
Важнейшие общие выводы:
1) В целом археологические данные о среднестоговской культуре полностью согласуются как с древнейшей гидронимией, так и с данными лингвистической реконструкции индоевропейского языка.
2) Племена среднестоговской культуры совершили качественный скачок в технологическом развитии всего человечества, изобретя верховую езду на лошадях и колесный транспорт.
3) Появление среднестоговской культуры было следствием союза между двумя неродственными группами племен. Соответственно, индоевропейский язык, а также культура и антропологические черты индоевропейцев приобрели гибридный характер. Их предками в равной мере были как племена сурской культуры и родственные им группы, так и племена днепро-донецкой культурной общности.
4) Возникнув как целостное явление на этапе среднестоговской культуры, индоевропейская общность в конце существования этой культуры уже начала распадаться. Этот распад связан с началом широкой экспансии индоевропейских племен практически по всем направлениям от их первоначальной прародины.
6. ИНДОЕВРОПЕЙЦЫ И ШУМЕРЫ
6.1. Прямые контакты индоевропейцев с шумерами
Логично предположить, что экспансия индоевропейцев среднестоговской культуры проходила не только на запад, восток и север, но также на юг и юго-восток — в сторону Ирана, либо через реки Волгу и Урал в Туркмению, либо через Дагестан и Азербайджан. Также логично предположить, что в итоге это первое индоевропейское вторжение докатилось и до Месопотамии. Вспомним, что спустя тысячу лет это вторжение повторили хетты и арийцы Митанни, еще через тысячелетие — армяне и иранцы, а чуть позже — киммерийцы и скифы непосредственно из территории Украины. В таком случае логично также предположить ранний контакт шумеров с индоевропейцами, причем учениками (и завоеванными) здесь должны были выступать как раз шумеры.
Специально оговоримся: речь ни в коем случае не идет о том, что шумеры — это индоевропейцы. Шумерский язык изучают уже полтора столетия, и за это время так и не нашли его родственных связей: «В настоящее время нет достаточных оснований для отнесения шумерского языка к той или иной известной языковой семье» [86, с. 94]. Речь идет о том, что некая группа выходцев из Восточной Европы (или их потомков) захватила власть в ряде шумерских общин и принесла шумерам технологию коневодства и колесного транспорта. В этих общинах они образовали правящую аристократию и довольно быстро слились с шумерским народом, но передали ему при этом некоторые элементы культуры, в т. ч. и часть своих религиозных верований.