Прародитель Магии
Шрифт:
Люди взяли вилы, зажгли факела и стали дожидаться ночи.
На следующий день в ту деревню вернулся из дальнего путешествия в отдалённый лес отряд охотников. Своих родных они не нашли — потому что в горе трупов, что возвысилась над деревней за ночь, никого распознать было невозможно.
Эльф бежал, его, как и всю его расу, ненавидели. Но трагедия напомнила, что за ненавистью стоял обоснованный страх.
Поэтому, когда героиня вдруг оказалась эльфийкой, и прошло уже первое замешательство, никто не разгневался. Люди побледнели
Её боялись, теперь намного больше, чем когда-либо.
Стоявшие в первых рядах задрожали. Рыцари, испугавшись, отступили. Даже сбежавшие заключенные, самые верные слуги короля, незаметно отошли от Артура ближе к толпе.
Не боялось несколько человек.
Грюнвальд направил на Маргариту меч.
Релик пучил на неё глаза, но тоже, незаметно для даже для себя, сжал клинок.
Арка спала. Её грудь незаметно поднималась и опускалась.
Артур нахмурился. Он ожидал немного другой реакции. У него ушло несколько секунд чтобы понять в чём дело, и когда он понял, впервые с момента своего перерождения юноша ощутил глубокое презрение. Как жалко смотрелась толпа и кучка вооруженных людей, которые испугались избитой девчонки. Ему знакомы были их глаза. В его мире так смотрели на магов.
Мирской люд… или плебеи боялись и боготворили даже слабых учеников. В теории толпа с оружием, даже палками, может забить мага 1-го Ранга. Даже Эрхан мог гарантировать только, что сможет убежать. Но именно что в теории. Действительность была иной. Плебей не посмеет даже поднять глаз.
Поэтому Эрхан их избегал, переступал через плебеев как через червей на дороге мокрой после дождя. Теперь, взяв себя имя Артура, он думал изменить своё мнение, но вид опущенных голов, дрожащих рук охладил его сердце, умерил амбиции.
Что толку править этим сборищем? Зачем их растить, воспитывать? Чем они лучше зверей? Если ему готовится роль пастуха, то будет лучше не становиться настоящим королём, но лишь временно взять себе титул, выкачать из королевства все ресурсы, зарезать всё поголовье и оставить на съедение коршунам.
Невидимый азарт в голубых глазах Артура угасал. Ему захотелось поскорее со всем покончить чтобы никогда больше не видеть эту свору. Это были не люди, место им было на крюке мясника.
Но…
‘Тогда я изменю мир’.
Собственные слова прозвучали у него в голове, но чужим голосом.
Артур замер.
На самом деле слова эти принадлежали не ему. Он услышал их очень давно и лишь повторил Сердцу Полубога. На мельчайшее мгновение Артур вернулся в прошлое, в заснеженную пустошь. Весь мир до горизонта покрывал пухлый снег, ледяной ветер давил на уши.
Эрхан был тогда ребёнком, хотя вернее сказать, он был отчаянным ничтожеством.
Он бродил среди снега, красный от бреда, не различая небо и землю. Недолго бродил, вскоре он сдался и сел в сугроб, дожидаясь смерти.
Жнец пришёл за ним не спеша, нарастая на горизонте, чёрный, высокий, с перламутровой улыбкой, с мешком на плечах.
“Чего сидим, мелкий. Ты же так замёрзнешь”.
“Я и не так замерзну”. Не различая среди свистящей метели собственный, надорванный голосок ответил Эрхан.
“А пробовал не замерзать? Я вот пробую, вроде получается”.
Эрхан покачал головой и ответил: “Нельзя… не замёрзнуть. Старейшина сказал… что зиму наслали маги. Они наказали… наказали нас. Мы все умрём. Старейшина умер”.
“Маги, говоришь?” Чёрный силуэт ненадолго замолчал.
“Ну тогда всё просто. Давай найдём этих магов и убьём”.
Эрхан прищурил свои большие, чёрные глазки и попытался понять, как слова ‘убить’ и ‘маг’ могли сойтись в одном предложении. Не получалось.
“Невозможно… маги не умирают. Нельзя убить мага. Это закон”.
“Дурацкий закон, как по мне, напомни кстати, кто его придумал?” Задумчиво спросил силуэт.
Эрхан, сам не зная почему, из жалости, наверное, продолжал говорить с этим безумцем. Даже в глазах ребёнка бродяга был сумасшедшим:
“Никто… это мир такой”.
“Мир…” Силуэт закинул голову и всмотрелся в мутное белое небо. Метель усилилась, завихрились снежинки. Вьюга накинулась точно призрачная волна. Эрхан сжался в клубочек и отвернулся, с головой закутавшись в самодельную шубу.
Но тут он снова услышал голос:
“Так может изменим этот мир?”
Артур открыл глаза.
Прошло всего несколько секунд. Испуганный народ ещё пялился в землю. Стояла тишина. Её нарушил звон, затем хруст. У людей и так были натянуты нервы. Сейчас им словно стукнули молотом по голове. Они вздрогнули, огляделись.
Маргарита распласталась на земле. Лужица крови растекалась из головы девушки. Она снова потеряла сознание.
Принц Артур опустил ей на лицо ботинок, а затем потёр им, словно вытирая ноги о коврик у порога.
Люди заворожённо следили за его ритмичными движениями. Глаза забегали. Артур схватил Маргариту за волосы и потащил к эшафоту. Толпа немедля расступилась. Принц забрался на платформу и разместил шею героини на плаху.
Люди почувствовали облегчение — и правда, чего бояться эту эльфийку, принц уже её победил. Ведь невозможно, чтобы все эльфы были сильными. Наверное, есть и слабые. И всё же людям не терпелось, чтобы Маргарита наконец погибла. Тревога не оставляла их.
Многие радовались, что принц всё взял в свои руки и как-то позабыли, что ещё недавно жаждали увидеть под гильотиной его шею.
А некоторые волновались — эльфы наверняка будут мстить за сородича. Эта мысль тревожила дворян и приближённых королевского двора — одним словом тех, кто смыслил в делах политических. С их точки зрения будет лучше сделать вид, что ничего не было и выдать Маргариту назад. Но озвучить это предложение никто не смел. Слишком грозным и решительным сегодня был принц Артур.