Правда о Григории Распутине
Шрифт:
Еще ранее, в апреле, вскоре после отставки премьера, Император заметил министру финансов В. Н. Коковцову, что Он «окончательно расстался с графом Витте, и мы с ним больше уже не встретимся». Николай II никогда не питал симпатий к этому сановнику, но довольно долго считал необходимым в интересах дела использовать его навыки, опыт и организаторские дарования. Но наступили переломные времена, изменились условия политической деятельности, что требовало новых людей, иных приемов реализации государственных решений.
Когда в 1905 году началось общественное брожение, переросшее в анархию и хаос, когда возникла реальная угроза Трону, верховная власть ощутила острую потребность
Граф получил свой карт-бланш в октябре 1905 года, сформировал кабинет по собственному усмотрению. Однако его шестимесячное премьерство было явно неудачным; решения, декларации и реальные действия были непродуманными, противоречивыми, что не стабилизировало политическое положение, а нередко лишь его усугубляло. Витте хотел понравиться всем, но не вызвал симпатий ни с чьей стороны. Прошение об отставке в конце апреля 1906 года явилось логичным и своевременным. Политический банкрот покинул общественную сцену. Его время прошло.
Отставной премьер собственные ошибки и провалы никогда не признавал, всегда во всем винил других и в первую очередь Царя. Он решил отомстить «неблагодарному монарху». Орудием мести он и сделал пространные мемуары, к написанию которых приступил в 1907 году. Они наполнены множеством утверждений не просто ложных, но целенаправленно и оскорбительно дискредитирующих Царя.
Уже сочинив «книгу-возмездие», Витте не переставал надеяться, что Император вспомнит о нем, призовет к делам (согласно воле автора «мемуары» должны были увидеть свет лишь после его смерти). Отправлял льстивые послания, хотя, казалось бы, уж давно должен был знать, что Николай II подобного «жанра» не терпел. Последнее из них составлено в стиле «посмертной записки». Повод для «мольбы с того света» был самый прозаический: Витте добивался, чтобы пожалованный ему графский титул был передан внуку Льву Нарышкину. Данное письмо — блистательный образец «сиятельного» лицемерия.
«Эти строки дойдут до Вас, Государь, — патетически восклицал экс-премьер, — когда я буду на том свете. Припадаю к стопам Вашим с загробным молением. Как бы ни судили современники о настоящем, беспристрастная история внесет в свои скрижали великие дела Ваши на пользу Богом вверенного Вашему Величеству народа. В Ваше царствование Россия получила прочную денежную систему, в Ваше царствование расцвела отечественная промышленность и железнодорожное строительство, в Ваше царствование с народа сняты многие тяготы, уничтожены выкупные платежи и круговая порука и проч., и проч. Но что русский народ не забудет, покуда будет жить — это то, что Император Николай II призвал народ свой к совместным законодательным трудам. Это Ваша беспримерная заслуга перед русским народом и человечеством».
Граф надеялся на великодушие человека, которого так беззастенчиво чернил в своих «Воспоминаниях», рукопись которых к этому времени была уже завершена и тайно хранилась за границей в сейфе одного из банков. Он лицемерил даже почти на краю могилы! Лично испытав на своем веку жестокость людской молвы, беспощадность клеветы, Сергей Витте сам явился инспиратором слухов и сплетен. Когда до Царя дошли сведения, что граф пишет воспоминания, то Николай II заметил: «Представляю, что он там напишет!» Однако Монарх и представить не мог, что на самом деле сподобится насочинять граф, дошедший в своем разоблачительном угаре до непредставимой низости.
Витте,
Генерал А. А. Орлов, который проявил себя в деле подавления революционных выступлений в прибалтийских губерниях, в описании графа представлен не только как ревностный служака. По мнению мемуариста, он получил известность не этим, а своей «мистериозностью». (В Древней Греции понятием «мистерия» обозначали религиозные тайные обряды, а в Новейшее время этот термин стал синонимом оргии).
«Что касается генерала Орлова, то это строевой, хороший, лихой и бравый офицер (женившийся на богатой, скоро умершей) и затем весьма пристрастившийся к воспалительным средствам. Как выдающийся офицер, он получил Уланский полк Императрицы, и тут началась обыкновенная (для Императрицы Александры Федоровны) мистерия спиритического характера. Началось с того, что Она пожелала его женить на своей фрейлине Анне Танеевой, самой обыкновенной, глупой петербургской барышне, влюбившейся в Императрицу и вечно смотрящей на нее влюбленными медовыми глазами со вздохами: „ах, ах!“. Сама Аня Танеева некрасива, похожа на пузырь от сдобного теста».
Рассмотрим главные «мазки» вопиюще тенденциозной картины. Начнем сначала. Не ясно, что граф имел в виду под «воспалительными средствами», то ли алкогольные возлияния, то ли какие-то наркотические препараты. Для мемуариста это неважно. Главное, чтобы читатель поверил, что Орлов имеет явно дурные привычки. Однако верить Витте нельзя. Генерал Орлов пристрастием к каким-то «воспалительным средствам» до самой смерти не отличался.
Пойдем дальше. Портрет Вырубовой тоже предстает в самом негативном виде. Уверенное описание нюансов должно заставить читателя принять подлинность образа. Но все «нюансы» и «детали» не имели ничего общего с действительностью, они — продукт графских видений. Сам Витте Вырубову близко не видел, лично никогда не общался. Когда та стала смотреть на Царицу «медовыми глазами», то самого графа уже во дворец не приглашали. Следовательно, и никаких собственных впечатлений от взглядов и поз у него не могло быть. То ли он это слышал с чужого голоса, то ли сам насочинял.
Лживо и утверждение о «намерении Царицы» женить Орлова на Танеевой. Здесь богатство воображения Витте раскрылось во всей своей «безобразной красе»; иные столичные сплетники лишь могли позавидовать такому «дару». Тенденциозное описание людей необходимо графу для того, чтобы логичней выглядело изложение «мерзости» их поступков.
В описании Витте все упомянутые герои изображены неприглядно, но особенно Царица. Витте прекрасно знал, что Александра Фёдоровна его никогда не жаловала Своими симпатиями, а этого его сиятельство никогда не забывал и никому не прощал. Упомянув о замужестве Танеевой с лейтенантом Вырубовым, которых якобы вскоре «развели» (ясно, кто имеется в виду!), граф продолжил свою грязную сагу.
«Факт тот, что теперь Вырубов состоит офицером на каком-то военном судне, всё в плаваниях, а госпожа Вырубова, находясь без всякого положения, числясь разведенною женою лейтенанта Вырубова, по интимности, скажу даже, исключительной интимности, самая близкая особа к Императрице, а потому в известном общении и к Императору. За Аней Вырубовой все близкие царедворцы ухаживают, и не только они, но их жены, дочери, а она, Аня, устраивает различные милости и влияет на приближение к государю тех или других политических деятелей».