Правда о Мумиях и Троллях
Шрифт:
"Альбом "Морская" мы делали исключительно для себя, а в результате он стал популярным", - говорил спустя некоторое время Лагутенко.
– "Может, в этом и есть сермяжная правда жизни: нужно делать приятно для себя, и тогда получится приятно и для других?"
Владивосток 2000
Первые признаки надвигавшейся на Россию "мумимании" внимательное око музэкспертов зафиксировало весной 97-го года, когда несметные полчища подростков оккупировали "Олимпийский" в предвкушении выступления "Мумий Тролля" в рамках фестиваля "Максидром". Но заявленный в большинстве анонсов "Мумий Тролль" на сцене так и не появился, еще больше усилив (не) здоровое любопытство вокруг своего виртуального образа жизни. Кто-то видел лидера "Мумий Тролля" за кулисами "Олимпийского", кто-то - в одном из скандальных столичных клубов. Спустя несколько дней Лагутенко неожиданно
Действительно, в какой-то момент Род запаниковал и, казалось, шансов его уговорить нет. Бурлаков предлагал Блейку лететь вместе. Обещал застраховать жизнь Рода и его имущество по гамбургскому счету. Обещал пригласить духовой оркестр и выстроить на взлетной полосе экипаж пилотов и стюардесс в алфавитном порядке. Все было напрасно. Но Бурлакову в очередной раз удалось сделать невозможное. Он позвонил в Лондон представителям российской авиакомпании и заявил: "Мне все равно, как вы будете убеждать гражданина Великобритании Рода Блейка не бояться летать на ваших самолетах. Мне все равно, что именно вы ему будете говорить. Но если вы не убедите его в полной безопасности вашего сервиса, об этом узнает весь мир". Зная характер Бурлакова, несложно догадаться, о чем бы писали газеты и журналы в ближайшие полгода. Интонации, с которыми менеджер "Мумий Тролля" информировал воздушные силы страны о свалившейся на их головы напасти, напоминали голос Левитана утром 22 июня 1941 года. На следующий день супергитарист Род Блейк вылетел во Владивосток. Там его уже ожидали повеселевшие Лагутенко, Бурлаков, Краснов, а также Сдвиг, заменивший Володю Луценко на посту бас-гитариста.
Теперь, по-видимому, настала пора посвятить несколько слов владивостокским друзьям Ильи, в жизни которых за последнее время произошло немало изменений. После записи "Морской" Краснов начал постепенно отходить от музыки. Он серьезно занялся коммерцией, работая владивостокским представителем крупной западной фирмы, реализующей в России нефтепродукты. Времени на "Мумий Тролль" у Алика практически не оставалось. Большие надежды Лагутенко и Бурлаков возлагали на Сдвига, с которым их связывало боевое прошлое. Сдвиг по-прежнему продолжал играть в "Туманном стоне" - после некоторого перерыва, обусловленного причинами идеологического характера. В начале 90-х Женя бросил рок-н-ролл, друзей, девушку и не на шутку увлекся буддизмом. Родители Сдвига долгое время жили в Индии (куда его отец был командирован как специалист по подводным лодкам), и дома у него стоял шкаф, набитый индийской литературой. Помимо увлечения восточной культурой, Сдвиг великолепно владел английским языком и без особого труда перевел на русский несколько небезынтересных книг - к примеру, "Историю проституции". Целый год Сдвиг не пил, прекратил общаться с рокерами ("это стадо алкоголиков мне стало не-понятно") и увлекся медитацией. Он изучил вдоль и поперек "Бхагават-гиту", Махабхарату и Тибетскую книгу мертвых. Параллельно он начал профессионально заниматься карате. Вскоре на тренировках Сдвиг, не моргнув глазом, крушил ладонью доски толщиной в несколько сантиметров. "Человека я ударить не мог, только дерево", - вспоминает Сдвиг, за полгода достигший результатов, которых обладатели черных поясов добиваются несколько лет.
Со стороны Сдвиг выглядел повзрослевшим и счастливым. Казалось, он познал высшую реальность и уже давно нашел смысл жизни (просто не хотел ни с кем делить-ся подобным знанием). Однако, утолив духовный голод и ознакомившись на практике со всеми прелестями воздержания от мирских соблазнов, Женька решил вернуться в рок-н-ролл. Душа не выдержала. Теперь все время он посвящал Интернету, компьютерному дизайну и "Туманному стону". "Их музыка - не для двенадцатилетних девушек. Она - как выдержанное вино", - считает Сдвиг, который пытался даже поехать на заработки во Францию, чтобы добыть стартовый капитал для студийной записи "туманников".
Вскоре после успеха "Морской" Бурлаков предложил Сдвигу подключиться к работе с "Мумий Троллем". Отказать старым друзьям, с которыми он вместе записывал "Делай Ю! Ю!", Женя не мог по определению. У него наконец-то появилась хорошая бас-гитара, и он начал методично готовиться к предстоящим концертам. "Я пытался сыграть басовые партии "Мумий Тролля" так, будто я пою песню", - вспоминает Сдвиг.
На место за ударной установкой был приглашен один из самых опытных барабанщиков Владивостока Олег Пунгин. Его творческая биография включала многолет-нюю работу в ансамбле песни и пляски Тихоокеанского флота, с которым он выступал в Европе и Америке в конце 80-х. Пока его ровесники собирали автоматы "на время", Пунгин собирал-разбирал собственную ударную установку. В 90-х Олег некоторое время работал в Японии в качестве приглашенного бас-гитариста, а последние годы активно занимался студийной деятельностью. Отличительной чертой Пунгина явля-лась не только безукоризненная техника, но и абсолютная надежность. Возможно, в силу особенностей характера Олегу не был близок брит-поп или какой-нибудь элитар-ный декаданс, но с ним группа могла чувствовать себя как за каменной стеной. Это был верный тыл. Впервые за пятнадцать лет существования у Мумий Тролля наконец-то появился классный и стабильный барабанщик. Забегая вперед, отметим, что, поработав с Пунгиным в студии, Крис Бэнди заявил, что в Англии с барабанщиком такого уровня ему сотрудничать еще не приходилось.
Когда я приехал на первую репетицию Мумий Тролля, то понял, что готов к выступлению, - вспоминает Олег.
...Предконцертные репетиции уже шли полным ходом, когда в проеме двери внезапно возникла юная темноволосая особа. Олеся Ляшенко училась на первом курсе восточного факультета, специализируясь на "экономике Японии". Переехав за год до этого из Находки во Владивосток, она тут же влюбилась в музыку "Мумий Тролля", песни которого услышала на промо-кассете. Вмиг оказалась позабыта большая мечта ее жизни - работать представителем ОРТ в Токио.
"Я просыпалась с альбомом "Морская" и засыпала с ним, - вспоминает она.
– Когда я сдавала экзамены, кассета "Мумий Тролля" была для меня вместо валерьянки". В Находке Олеся успела поработать пресс-атташе футбольной команды "Океан" и за-кончить музшколу по классу скрипки, а во Владивостоке порепетировать в качестве певицы с одной из местных групп. Узнав о предстоящих концертах, она пришла на репетицию "Мумий Тролля" и по-простому сказала: "Привет, Илья! Меня зовут Олеся. Я хочу с тобой петь". Поскольку место бэк-вокалистки в группе было вакантным, то... Почему бы и нет?
В тот момент Олесе было семнадцать с половиной лет. Могла ли она предпола-гать, что спустя год будет представлять "Мумий Тролль" на сцене концертного зала "Россия", получая приз "Лучшая рок-группа 97-го года"? Согласитесь: все-таки эта группа действительно соткана из чудес!
...За несколько часов до начала первого концерта цены на билеты выросли вдвое. Полуторатысячный Дом офицеров, в котором "Муми Тролль" выступал десять лет назад, был заполнен до отказа. Обычно перед подобными концертами музыканты нервничают, как невеста перед свадьбой. Но это был не тот случай. "Они у себя в Москве думают, что курят настоящую траву", - "пошутил" Сдвиг о чем-то своем и вместе с группой вышел на сцену.
"Добрый вечер любимому Владивостоку! Мы называемся группа "Мумий Тролль"!, - без лишнего невроза произнес в микрофон Лагутенко, и шоу началось. Илья, одетый в синий френч времен китайской культурной революции, стоял в центре сцены, целиком отключившись от реальности. Очарованный роком - сексуальный, но не развратный, эротичный, но не похотливый, притягательный, но нелипкий. После визитной карточки "Аллоу, попс!" обновленный "Мумий Тролль", не выступавший "живьем" около пяти лет, заиграл сверхраскрученный "Кот кота". Илья "проснулся", отложил в сторону красную гитару и начал мягко перемещаться по сцене.
Вначале осторожно, потом - все смелее и смелее. Он одинаково удачно играл и с огнем, и с чувствами, действительно напоминая своей всепроникающей вкрадчивостью мальчика-кота - с взлохмаченными волосами и лукавой лисьей улыбкой. Его энергию отрицать было просто невозможно. Казалось, что из бутылки невзначай выпустили джинна. "На мой сценический имидж повлияла общая картина концерта типичного симфонического оркестра, - как ни в чем не бывало "откровенничал" после выступления Лагутенко.
– Дирижер машет палочками, а ударник бьет по тарелкам: "Бум! Бум!"