Правда о Мумиях и Троллях
Шрифт:
Сессия проходила в антисанитарных условиях и сопровождалась запахами заброшенного мусоропровода, - вспоминает Сдвиг, который микшировал запись на бытовые советские магнитофоны.
– Подвал Декады представлял двухкомнатную каме-ру, в которой по ночам носились крысы. В одной из комнат стояли пульт, магнитофон и диван. В другой - через тонкое стекло - бесилась вся эта банда. Днем было невыносимо жарко, поэтому писались по ночам, с употреблением различных напитков. Заканчивали в пять утра и домой приходилось возвращаться пешком.
Потенциал альбома сомнений не вызывал, что подтверждали последние концертные выступления Муми Тролля. Новые песни стали взрослее, сложнее и разнообразнее. Здесь были и реггей, и ска, и электро-поп (с использованием синтезатора Roland D20), и даже блюз с элементами джаза. Присутствовала также и своя экзотика - композиция с длинным названием Думаю о красавице из города центрального под-чинения, написанная по следам первой ознакомительной поездки Лагутенко в Китай. Можно было предположить, что после выхода "Делай Ю! Ю!" намечается второе пришествие "Муми Тролля". Но с группой в очередной раз произошли события, противоречащие здравому смыслу. Новые песни оказались невостребованными. В эпоху поддельной водки, шальных доходов и пуль непривычные мелодии "Муми Тролля" (сделанные в духе лучших образцов неоромантики а-ля Брайан Ферри и "Talking Heads") оказались сложноваты для повзрослевших поклонников "Новой луны апреля". Все ждали от группы еще один "Аллоу, попс!", а получили хиты о совокуплениях и надрывные композиции типа "Мальчик-солдат (потерявший глаза)". Подобные песни местная рок-общественность не принимала и принимать не хотела. Ей были ближе "Аквариум", "Pink Floyd" и Ник Рок-н-Ролл. Вызывающе-эротическая лирика ("подполковник, ложись, снимай штаны") и шокирующие образы ("старушка-лесбиянка влезает в чужую постель") выглядели дикими и надуманными. Неудивительно, что в рецензии на альбом владивостокская рок-пресса недоброжелательно назвала группу громоздкой, вялой и совершенно неслушабельной, а тексты - разнузданной, махровой бурлаковщиной, тошнотворным коктейлем из полупереваренной китайской символики и неоромантической пластмассовой мистики. Хотя по количеству музыкальных идей "Делай Ю! Ю!" шел в ногу со временем, бесспорные достоинства новых хитов были загублены нечеткой реализацией, пляжными настроениями, морем пива и неубедительно драматургией. "Хороший альбом должен быть как книга, состоящая из рассказов", - сказал в свое время Моррисон.
– "Он должен быть однородным". Делай Ю! Ю! состоял из рассказов, написанных двумя авторами, и получился эклектич-ным и затянутым.
Казалось, что опасность стать знаменитыми в ближайшее десятилетие Муми Троллю не грозит.
Вдруг ушли поезда
"Все шло вкривь и вкось", - вспоминает Илья.
– Вообще было непонятно, кому это будет нужно". Лидер "Муми Тролля" все еще переживал неадекватную реакцию на второй альбом, о котором ни один человек не сказал доброго слова. "Какие же мы "Муми Тролль"?
– нервно сказал Илья перед одним из концертов, увидев неотстроенную аппаратуру и полупустой зал.
– Мы же - настоящие мумии". Тут же, прямо за кулисами, Лагутенко вместе с друзьями из "Туманного стона" опорожнил бутылку водки. Так "Муми Тролль" стал "Мумий Троллем". Самое интересное, что даже на подобном звуке Илье все-таки удалось "завести" зал.
...Организованные Бурлаковым концерты довольно быстро исчерпали себя. Вдобавок ко всему "Мумий Тролль" "прокатили" с участием в крупном советско-японском рок-фестивале, проходившем осенью во Владивостоке. "Мы не хотели сла-вы, мы хотели понимания", - вспоминают музыканты.
Мечты рассеялись. Иллюзии рухнули.
"Нам нравилось то, что мы делаем на сцене, - вспоминает Краснов.
– Нам нравилось выступать. Но публики на концертах становилось все меньше, хотя мы не чувствовали, что становимся хуже".
Под давлением нарастающих проблем ("...песни в подвалах, упреки твои, что денег так мало") Илья теряет интерес к рок-н-роллу. Тогда казалось, что навсегда. "В чем были ошибки того времени?
– рассуждает Лагутенко спустя полдесятка лет.
– Несмотря на откровенный непрофессионализм, мы рано поверили в собственную гени-альность. А затем пришло ощущение однообразия, отсутствия движения и какая-то безысходность вокруг". Илья заканчивает университет и по программе обмена студентами уезжает доучиваться в Китай. Тема его грядущего диплома звучала как: "Приграничная торговля между Россией и Китаем в XX веке". Свободно владея китайским и английским, Лагутенко проводит два года в Даляне. За ночь на пароходе можно было доплыть до Пекина - билет в трюме стоил дешевле, чем обед в недорогом ресторане. У Ильи появляется масса новых знакомств - начиная от студентов, приехавших сюда на обучение со всего мира, и заканчивая известными китайскими поп-продюсерами.
Продюсеры были "на одно лицо" - толстые, высокие и бородатые. Один из них, автор музыки к очередным Азиатским играм, которого Лагутенко в шутку называл "китайский Стае Намин", послушав "Делай Ю! Ю!", загорелся желанием посотрудничать. До этого в истории здешней поп-музыки уже имелись прецеденты с "китайскими европейцами", которые сумели добиться успеха на местном музыкальном рынке, насчитывающем порядка миллиарда потенциальных потребителей. Но Лагутенко, имев-ший счастье наблюдать, как разодетые в сапоги и кожаные куртки пекинские музыканты записывают старомодный хард-рок, не придал этим предложениям особого значения. Сам он в те годы скорее напоминал не рок-музыканта, направившегося с паломничеством на Восток, а героя одного из фильмов о "потерянном поколении". Многое из жизни Ильи в этот период покрыто тайной. Известны лишь какие-то детали. Он по-прежнему много рисует - от комиксов до живописи, сочиняет научно-фантастические рассказы, изучает древние религии, слушает народную музыку, читает в оригинале "Книгу перемен". По ночам ему снятся китайские императоры, самураи и дряблые курители опиума. Песни пишутся редко и преимущественно грустные. Одна из них - "Девочка" - впоследствии стала неким символом изящества для одних и черного юмора для других. Пожалуй, еще никогда тема одиночества и любовных измен не решалась в отечественной рок-поэзии столь обаятельно-легкомысленным образом. Стиль был выдержан на сто процентов - как говорили древние китайцы, настоящее искусство должно быть печальным. Илья в тот момент воспринимал жизнь далеко не в самых светлых тонах. Насытившись китайской экзотикой, он - аки пилигрим - перелетает на непостоянное место жительства в Лондон. Илья снимает квартиру в недорогом районе и работает "по гибкому графику" в бизнес-консалтинге одной из русских фирм. Денег это дает немного - недвижимости нет, машины нет. Зато есть гитара и плейер.
В Мекке европейского рока Лагутенко чувствует себя как рыба в воде. У Ильи создается ощущение, что на ближайшие десять-пятнадцать лет он нашел себе новую родину. Он подрабатывает на киносъемках, в частности, играет эпизодическую роль работника химической фабрики в фильме "Святой". "Я никогда не думал, что быть актером голливудского боевика так просто, - анализирует он собственный киноопыт.
– Каждый шаг рисуется на полу крестиками. И если ты захочешь играть, тебе такой возможности никто не даст. После этих псевдоэкспериментов с кино первое желание - сходить в театр и посмотреть, как артисты играют по-настоящему".
...Лондонские вечера нередко проходят в небольших клубах, где Илья слушает модные гитарные группы. Одной из таких команд была группа "Swear", в которой играли будущие сессионные музыканты Ильи барабанщик Мэтт Бодди и вокалистка Али Маас. Недостатка в приятелях у коммуникабельного Лагутенко не было даже в Лондоне. Ночные посиделки происходят то в каких-то рок-бункерах, то на крышах домов, то за разговорами у камина под музыку Вивальди. Функции Вивальди выполняли свежие компакт-диски с лучшими образцами брит-попа, а также классики типа Аманды Лир, Эдвина Коллинза, Abba и Sex Pistols.
Спустя год к Илье переезжают Лена и семилетний сын Игорь. Остатки рок-группы зависают во Владивостоке - за исключением неугомонного Бурлакова. Быв-ший штурман-судоводитель, объехавший весь земной шар, он сменил место дислока-ции на Москву и честолюбиво провозгласил себя русским Ричардом Бренсоном (основатель Virgin Records) - в потаенной надежде завалить страну пластинками с качественной современной музыкой. Именно он нашел аргументы, убедившие Лагутенко вновь заняться роком - с дальнейшим прицелом на запись нового альбома в одной из лондонских студий.
Моя задача - сделать из тебя настоящего терзателя душ, - не брезгуя терапевтическими методами, внушал разуверившемуся в чистом искусстве Илье его школьный товарищ.
– Но как их терзать, когда даже бандиты слушают рейв, техно и эйсид-хаус? Надо забыть, что группе уже больше десяти лет, и выпускать первый компакт-диск.
Сказка не закончилась. Она просто перетекла в другое измерение, в другую страну и прямо на глазах начала превращаться в нечто осязаемое. Вопреки обстоятель-ствам и злодейке-судьбе, эта группа была создана для того, чтобы реализовать свою мечту. Чтобы сказку сделать былью.