Правда о привидениях
Шрифт:
Я прислушался. Стоял, растопырив уши, хотя мне надо было бежать.
– Чертовщина какая-то... – сказал участковый.
Из машины вылез врач.
– Печень нашли? – спросил он.
– Нет, – ответил участковый.
– Плохо.
– Почему плохо?
– А чего же тут хорошего? Парень без печени. К тому же печень удалена очень интересно. С одной стороны, безупречно грамотно, так бы профессиональный хирург действовал. С другой стороны... Печень будто...
– Будто что? – спросил участковый.
– Ее будто пальцами вынули, почти без крови. Так египетские
– А зачем ему, мертвому, печень? – участковый пристально посмотрел на врача. – Он и без нее теперь обойдется.
Врач как-то неприятно хмыкнул и хлопнул себя по коленкам.
– Некоторые народы... некоторые народы считают, что именно в печени заключена душа человека. И если... ну, съесть печень, то к тебе перейдут сила, знания, чувства... А если ее сожрет колдун... ну, со всевозможными ритуалами, то этот колдун сможет обращаться в того, чья печень...
– Хватит, – сказал участковый и как-то незаметно пристроил руку поближе к кобуре. – У нас тут и так...
Они замолчали, и я подумал, что пора мне двигать дальше.
– Знаете, что написано у него на руке? – сказал санитар и бросил окурок.
– Маша, я тебя люблю? – усмехнулся другой.
– Нет. У него на руке написано «Мертвец».
– Татуировка, – пояснил участковый. – Татуировка на руке.
Я оторвался от угла и направился к «Скорой».
Участковый заметил меня и дернулся. Увидел, что я маленький, но пистолет не отпустил.
Медработники поглядывали на меня с напряжением, будто я был живой бомбой.
Я подошел ближе. Участковый узнал меня.
– Ты живешь в доме с красной крышей? – спросил он.
– Мы там... – начал я и вдруг понял, что не знаю, что сказать дальше. – Там...
– Так ты из этого дома? – снова спросил участковый.
– Ага. Там Валерка... Надо позвонить или...
У участкового заработала рация, и он стал с кем-то по ней ругаться, требуя, чтоб прислали кинолога [6] , а то дождь смоет последние следы.
6
Кинолог – специалист по обращению с собаками.
Я заглянул в машину.
– Ничего интересного, – санитар почти сразу же меня вытолкал.
Второй санитар поспешно натянул на лицо покойника простыню. Но я успел разглядеть. Это был тот самый парень, который пришел сегодня в наш дом.
– Там... – начал я.
Со стороны переулка раздался короткий звериный рык. Участковый поскользнулся, взбрыкнул ногами и шлепнулся в лужу. Санитары и врач запрыгнули в «Скорую», двигатель фыркнул, и машина нырнула в темноту ближайшей улицы.
Участковый остался один на залитом дождем и освещенном качающимся фонарем пространстве. Он поднялся на ноги и достал пистолет.
– Это она, – сказал я.
– Кто она? – спросил участковый, но по дрогнувшему голосу было видно, что он понял, кто.
Участковый снова попытался
Я не стал смотреть, куда он целится, я побежал.
Как-то раз я прочитал книжку про универсальную технику выживания в джунглях. Там рассказывалось, как можно, к примеру, победить ягуара. Победить ягуара легко – с ним надо просто не встречаться.
Я решил воспользоваться этим мудрым советом. Я удирал. Оскальзываясь на камнях и перепрыгивая через лужи, я удирал и слышал, как хлопают за моей спиной смазанные дождем выстрелы.
Странно, но, несмотря на темноту, я умудрился не заблудиться.
Водокачка была похожа на водопад. Именно на водопад – дождевая вода собиралась на крыше и стекала по стенам настоящими потоками, будто там, наверху, открылась целая река.
Я отыскал лестницу, подпрыгнул, подтянулся.
Видимо, в этот раз меня подгонял страх. Несмотря на то, что я изрядно выдохся, я лез легко. Сердце колотилось, мышцы налились бешенством, сухожилия стали крепче и как-то тягучее. И до бака я добрался гораздо быстрее, чем тогда, с Леркой. Раза два я, правда, соскальзывал с мокрых перекладин, но успевал уцепиться.
Добравшись до бака, я отыскал перчатки, натянул на руки. Посмотрел вниз.
Внизу была темнота. Села не было видно. Дождь прятал землю. Я дышал. Надо было прогнать через кровь побольше кислорода, вывести молочную кислоту. Пятьдесят процентов молочки выводится из крови за пятнадцать секунд. За минуту почти девяносто процентов. Я досчитал до шестидесяти.
Лестница вздрогнула и скосилась вправо. Что-то тяжелое повисло на ней там, внизу, в темноте. Я не стал ждать, когда это тяжелое доберется до меня, я уцепился за прут и пополз.
Путь до дыры в баке дался мне нелегко. Прут был скользкий. Очень скользкий, плохо помогали даже прорезиненные перчатки. Но я скашивал глаза и видел, как дергается лестница. Как раскачиваются вмонтированные в кирпичную кладку штыри.
Стрельнула молния. Вспышка осветила окрестности, и я увидел село. Дома, похожие на гробы, улицы, похожие на кладбищенские аллеи. Весело.
Но все это было там, далеко внизу. А я был здесь, на высоте девятиэтажного дома. И оно было здесь. То, что поднималось по лестнице. Правда, что именно поднималось, я разглядеть не успел. Да и не хотел особо я это разглядывать.
Молния сверкнула еще раз. Прямо напротив меня обнаружился ведущий в бак люк. Я повис на левой руке, ненадолго, всего на секунду. Правой рукой нащупал люк, откинул его, подтянулся, перевалился внутрь.
Внутри бака было темно и сухо. Темнота, пахнущая пылью, железом, мертвыми сверчками и застарелой плесенью. Хотелось поваляться, подышать, но времени не оставалось – надо было найти лаз на крышу и добраться до телефона.
Карта. На стене должна быть старая карта Советского Союза. Лаз за ней. Я принялся обшаривать стены. Наткнулся на стул, сразу же свалился, разбив обо что-то коленку. Лязгнуло железо. Тварь долезла до бака и теперь пыталась пробраться через люк. Ко мне.