Правда в глазах смотрящего
Шрифт:
– Поэзия у вас из-за этого запрещена?
– Именно. Простой необразованный смерд, совершенно неразвитый духовно, услышав хорошее стихотворение, может случайно обрести просветление и стать диким монахом.
– А что это за дикие монахи, кстати?
– Дикий монах - человек, равный силой монаху, но монахом не являющийся. Дикие монахи умеют колдовать и не признают никаких ограничений. Со временем они чаще всего становятся на темную сторону.
– Темная сторона, светлая сторона - в этих словах есть какой-нибудь смысл или это просто
– Свет может творить зло, а тьма - творить добро. Нельзя говорить, что свет хорошо, а тьма - плохо. Сила света позволяет призывать тварей, способных стирать с лица земли целые города, а сила тьмы - останавливать зло, творимое во имя света.
– Сила тьмы позволяет творить чистое добро? Не останавливать зло, а именно творить добро?
– Нет. Все чары тьмы направлены на разрушение и ослабление, созидает только магия света. Но именно силами света создаются самые страшные монстры.
– Вампиры стоят на стороне тьмы?
– Такова наша природа.
– Ее можно изменить?
– Говорят, можно, но я еще не видела никого, кто бы это сумел. Возможно, ты станешь первым, я надеюсь на твой крест.
– В последнее время он почти не разговаривает со мной.
– Чем сильнее ты становишься, тем меньше необходимости в разговорах.
– Логично. Так ты не ответила, ты будешь учить меня заклинаниям?
Зина хихикнула.
– А чем, ты думаешь, мы занимаемся?
– спросила она.
4.
Мама не утерпела и потребовала приступить к исцелению уже на следующее утро. Зина пыталась упираться, она говорила, что процедура, начатая после обильной еды, будет болезненна, но мама не обращала на ее слова никакого внимания.
– А если твои чары не подействуют?
– говорила она.
– Если у меня лекарство кончится, ты, вообще, знаешь, как без него больно?
– Пока будут действовать чары, больно будет по любому.
– Ничего, я потерплю. Сережку рожала - терпела, так что же я, теперь не потерплю, что ли?
Я не стал дожидаться, чем закончатся их препирательства, потому что начал чувствовать голод. И у меня появилась забавная идея насчет того, как его утолить.
Я дошел до метро, купил телефонную карту и позвонил по телефону, указанному на визитке Евгении Быстровой, специального корреспондента "Птички кря-кря". Судя по характерным гудкам в трубке, это был мобильник с коротким номером. Евгения сняла трубку после третьего гудка.
– Алло! Слушаю вас, - сказала она жестким и грубоватым голосом, и мое сердце заныло от нетерпения, скорее бы обнять ее, припасть к шее и...
– Кто это?
– спросила Евгения.
– Сергей. Вампир. Вы мне дали визитку в супермаркете.
– Где вы?
– Через полчаса буду в...
– я описал расположение одного скверика в паре километров отсюда.
– Жду вас у входа. Не опаздывайте.
– Я не успею за полчаса!
– крикнула журналистка.
– Давайте хотя бы через час.
– Я буду
И я повесил трубку.
5.
Евгения появилась только через пятьдесят четыре минуты и она была не одна, ее сопровождал бородатый и суетливый мужик лет сорока, закутанный в шарф по самые уши. Неприятный сюрприз, но не существенный.
Я подошел к ним, сформировал клыки и переключился в ускоренный режим. Короткое движение рук, и капюшон Евгении полетел в сторону, вырванный с мясом, второе движение, и шарф... нет, шарф не отправился за ним, эта стерва завязала его каким-то хитрым узлом, должно быть, морским... Развязать? Не успею до того, как она среагирует, придется с ней бороться, это привлечет внимание зевак, еще этот мужик... придется разорвать... как бы не убить ее раньше времени... не поддается... он, похоже, из какой-то особо прочной ткани, даже вампирской силы не хватает, чтобы разорвать.
За шиворот потекла холодная вода, которая сразу же начала замерзать на двадцатиградусном морозе. Я обернулся. Мужик лил на меня воду из пол-литровой пластиковой бутылки, что-то приговаривая с искаженным лицом, я не понял, что именно, в ускоренном режиме звуки человеческой речи практически неразличимы. Что он делает?
Спустя мгновение до меня дошло, и я бы расхохотался, если бы челюсти успевали за ходом мыслей, все-таки ускоренный режим неудобен, в нем даже не посмеешься как следует. Этот мужик поливает меня святой водой! Идиот! Увидел бы он крест, висящий у меня на шее, вот бы у него лицо вытянулось.
Люди начали оборачиваться, это нехорошо, есть вероятность, что я не успею управиться до того, как соберется толпа и придется устраивать настоящую бойню. Что ж, перейдем к плану Б, как любит говорить то ли Джеймс Бонд, то ли Лесли Нильсен.
Резким движением я выбил из рук мужика бутылку с остатками святой воды, перехватил ее и с силой ударил о его голову. Бутылка разбилась, мужик начал оседать, а у меня в руках появилась замечательная розочка. Я широко размахнулся и с силой ударил мужика в лицо. Розочка разлетелась на мелкие и бесполезные осколки, а мужик получил сквозной разрез на щеке, через который было отчетливо видно, что он лишился примерно четверти всех зубов. Вырвать нижнюю челюсть мужика и подставить рот под фонтан свежей крови было делом двух секунд.
Вот оно! Жизненная сила хлынула в меня... ее концентрация ниже, чем в прошлые разы... очевидно, часть энергии рассеивается в воздухе... надо бы приложиться к ране губами... я весь запачкаюсь... я уже запачкался... какая, к черту разница...
Мужик окончательно завалился на землю, я упал на него и попытался прижаться губами к кровавому месиву. Ничего из этого не получилось, если не считать того, что я получил хороший удар по голове чем-то тяжелым. В голове помутилось, и если бы не порция кровавой энергии, не успевшая еще рассеяться в организме, я бы, несомненно, потерял сознание.