Правда в глазах смотрящего
Шрифт:
– Конец света по-гречески.
– У пророка Иоанна написано, что конец света начнется оттуда.
– А где это?
– В Палестине. Там никакой войны нет?
– Есть. Уже полвека арабы дерутся с евреями.
– Откуда там евреи?
– В середине XX века в Палестине образовалось государство Израиль.
– Еще и евреи вернулись на родину! И ты берешься утверждать, что конец света в ближайшее время не предвидится?
– Я ничего не берусь утверждать. Но я не вижу, как эти пророчества влияют на реальную жизнь.
– Это потому что ты все еще не веришь в бога.
– Да, я не
– Мы все прокляты, и ты тоже. Первородный грех...
– Я плевал на первородный грех! Даже Сталин говорил, что сын за отца не отвечает, почему я должен отвечать за то, что Ева сожрала запретный плод, который ей подсунул змей, которого бог сотворил неизвестно с какого похмелья?
Зина расхохоталась.
– Думаешь, от тебя что-то зависит? Если так, ты думаешь о себе слишком много. Или ты считаешь, что ты - второй христианский мессия? А какой, если не секрет, светлый или темный?
– Да иди ты! Что, черт возьми, вообще происходит? Знаешь, Зина, я лучше схожу куда-нибудь, прогуляюсь.
– Не стоит. Лучше схожу я. Мне не мешало бы развеяться после этой ночи.
– Я так и не прибрался в квартире.
– Ты так хорошо спал, я не решилась тебя разбудить.
– Извини.
– Ерунда. Так я пойду?
– Покормиться хочешь?
– Нет, у меня еще неделя до кормления. Просто пройдусь.
9.
Зина вернулась только поздним вечером, уставшая, но довольная. Мы с мамой уже успели поужинать и теперь сидели перед телевизором, как овощи, и пялились в "Аншлаг". Ненавижу эту передачу, но маме она нравится, так же как и "Моя семья" и "Поле чудес". Может, Зина и права, наверное, нам с ней действительно стоит переехать отсюда куда-нибудь в другое место.
Мама стала чувствовать себя гораздо лучше. Уродливые прожилки на коже стали почти незаметны и вообще она теперь выглядит почти здоровой, и когда она ходит, она больше не боится сделать неосторожное движение, которое отзовется болью в пояснице. Да и вообще она теперь более бодрая и веселая. Пока мама не признается даже самой себе в том, как хорошо ей помогла Зина, но пройдет день-другой и, боюсь, Зине не избежать повторного сеанса.
В результате похода по магазинам мама накупила совсем немного, из дорогих покупок я заметил только гигантскую золотую гайку, появившуюся у нее на пальце. Интересно, когда она попросит следующую порцию денег? Говорят, аппетит приходит во время еды.
Зина материализовалась в прихожей, разделась, поприветствовала потенциальную свекровь и скрылась в нашей комнате, предварительно бросив в мою сторону чрезвычайно многозначительный взгляд. Я встал и пошел за ней.
– Как дела?
– спросил я.
– Как провела день?
– Великолепно. Я тут присмотрела нам с тобой уютную хижину...
– Где?
– Тут неподалеку одна высотка строится...
– Ты купила квартиру?!
– Пыталась. Но в этой конторе сидят такие идиоты! Представляешь, они потребовали справку, в которой было бы написано, откуда я взяла эти деньги. Я говорю, какая вам разница, может, я их украла, не все ли равно, деньги не пахнут, а они говорят, ничего не знаем, не положено и все,
– И что?
– Что-что... пришлось пойти к самому главному и вежливо попросить.
– Как попросить? Типа давай квартиру, а то укушу?
– Нет, что ты!
– Зина ласково улыбнулась.
– Я ему вообще не угрожала.
– И клыки не показывала?
– Клыки показала. Он сразу стал такой сговорчивый...
– И сразу выдал ордер?
– Ага. Очень мудро поступил, собственная жизнь должна быть дороже любых денег.
– Что за квартира?
– Дерьмо. Пустая каменная коробка, даже унитаза нет. Окна, правда, очень хорошие, уличного шума внутри вообще не слышно. А из обстановки ничего нет, ни мебели, ни обоев, я вообще не понимаю, за что они такие деньги берут.
– Сколько квартира стоила?
– Мне она бесплатно досталась, а так почти ста тысяч.
– Долларов?
– Ну не рублей же! Я в твоем мире не так давно обитаю, но в ценах уже ориентируюсь.
– Где ты взяла такую прорву денег?
– Нигде. Я же объясняю, эту квартиру мне подарили.
– А на какие шиши ты ее обставлять будешь?
– А в чем проблема? Обретаешь невидимость и нематериальность, заходишь в любой банк, забираешь деньги и уходишь. Кстати, в супермаркете мы с тобой зря кассы грабили, надо было пройтись по служебным помещениям, там где-то должна быть специальная комната, где хранят выручку...
– Ты так спокойно об этом говоришь! Воровать, между прочим, нехорошо, твой любимый Христос насчет этого ясно высказался.
– Убивать тоже нехорошо, но ты убиваешь.
– Я убиваю, чтобы жить. И это ты научила меня убивать.
– Я не заставляла тебя кусать меня, ты сам этого захотел.
– Если я перестану убивать людей, я умру?
– Ты не перестанешь убивать людей. Ни один вампир не в силах противостоять голоду, два-три дня ты сможешь продержаться, а потом крыша окончательно съедет и ты укусишь первого встречного прохожего и, скорее всего, будешь потом раскаиваться. Лучше утолять голод своевременно.
– Ты без меня справишься?
– Что ты имеешь ввиду?
– Ну, наворовать денег, обставить квартиру...
– Тебе не интересно поучаствовать?
– Совершенно не интересно. У меня на ближайшее время другие планы.
– Хочешь еще раз попробовать поверить в бога?
– Мысли читаешь?
– Эта мысль у тебя на лице написана. Давай, не буду мешать, мне тоже интересно, что у тебя получится.
10.
Это была церковь как церковь, не крутая и не отстойная, не сверкающая и не облупленная, самая обыкновенная церковь, каких в Москве за последние годы стало, наверное, несколько тысяч. Плохо отштукатуренное белое здание, окруженное новенькой чугунной оградой, узор которой почему-то изображал не фантазии на церковные темы, а совершенно обычный абстрактно-растительный рисунок, наверное, решетку делали не на заказ, а купили на оптовом складе. Метрах в пяти от парадного входа догнивал ЗИЛ-130, когда-то небесно-голубой, а теперь весь ржавый, если не считать деревянных частей кузова. Судя по тому, что видно сквозь прогнившие крылья, его внутренности еще не успели растащить, видать, святое место отпугивает не только нечистую силу, но и пионеров. Вот что крест животворящий делает.