Правда

Пратчетт Терри Дэвид Джон

— Сотню раз говорил своим парням: никогда не оставляйте у открытых ворот груженую телегу! Рано или поздно ее обязательно сопрут.

Вильям даже представить себе не мог человека, который посмел бы украсть хоть что-нибудь у Короля Золотой Реки, владельца множества раскаленных докрасна компостных куч.

— Последняя четверть заказа для Гильдии Граверов, — ни к кому не обращаясь, заметил Гарри. — Если кто уведет эту телегу прямо с моего двора, мне ж придется платить. Обязательно надо сказать об этом бригадиру. Совсем растяпистым

в последнее время стал.

— Вильям, нам пора, —намекнул Хорошагора, хватая Вильяма за рукав.

— Почему? Мы ведь еще не…

— Как мы сможем отблагодарить тебя, господин Король? — спросил гном, толкая упирающегося Вильяма к двери.

— Подружки невесты будут одеты в платья о-де-ниль, хотя я понятия не имею, что это такое, — сказал Король Золотой Реки. — Да, и если до конца месяца я не получу свои восемьдесят долларов, вы, парни, окажетесь по уши… — сигара совершила круиз по рту, — в беде. Причем головой вниз.

Через две минуты телега со скрипом выехала за ворота, провожаемая взглядом на удивление безразличного бригадира-тролля.

— И совсем это не воровство, — убежденно произнес Хорошагора, подстегивая лошадей. — Король вернет этим гадам их деньги, а мы рассчитаемся с ним по старой цене. Все останутся довольны, за исключением «Инфо», но кому до этого есть дело?

— Мне не очень понравилось про «по уши… в беде», — заметил Вильям. — Да еще и головой вниз.

— Я ниже тебя ростом. Так что мне все равно, чем вниз — головой или ногами.

Проводив взглядом телегу, Король вызвал снизу одного из своих помощников и приказал принести из шестого бачка номер «Правды». Он сидел совершенно неподвижно, шевелилась только сигара во рту, пока ему читали замызганный мятый листок.

Потом он широко улыбнулся и попросил помощника повторить несколько особенно понравившихся мест.

— Ага, — сказал Гарри, когда тот закончил. — Я так и думал. Этот юноша — прирожденный разгребатель грязи. Жаль, что он родился так далеко от настоящего дерьма.

— Господин Король, мне составить кредитовую записку граверам?

— Да.

— И вы полагаете, они вернут деньги, господин Король?

Обычно Гарри Король не терпел подобных вопросов со стороны помощников. Его работники находились здесь, чтобы складывать и вычитать, а не обсуждать политику, С другой стороны, Гарри стал богатым только благодаря тому, что умел разглядеть звезды в грязи. А специалистам нужно доверять. Хотя бы иногда.

— Что это за цвет «о-де-ниль»? — спросил он.

— Очень сложный цвет, господин Король. Бледно-голубой с зеленоватым оттенком.

— А можно найти краску такого цвета?

— Я могу выяснить, но это будет дорого стоить.

Сигара совершила очередное путешествие по рту Гарри Короля. Со своих дочерей он пылинки сдувал, это было всем известно. И очень переживал, что его дочки страдают из-за такого отца, как он, которому нужно как минимум дважды принять ванну, чтобы выглядеть просто грязным.

— Мы будем приглядывать за нашим писателем, — сказал он. — Намекни парням, хорошо? Не хочу, чтобы Эффочка расстроилась.

Сахарисса краем глаза заметила, что гномы опять засуетились вокруг своей отпечатной машины. Примерно каждые два часа станок менял свой внешний вид. Гномы постоянно переделывали и реконструировали его.

Сахарисса всегда считала, что из подручных материалов гномам нужны лишь топоры плюс какое-нибудь средство для разведения огня. А оттуда и до кузнечного горна недалеко, при помощи которого гномы могли изготовить простейшие инструменты. Благодаря им изготавливались сложные инструменты, а уж при помощи сложныхинструментов любой гном может сделать практически все, что угодно.

Двое гномов копались в промышленном мусоре, кучи которого высились у стен. Пару железных отжимных катков уже отправили в переплавку, а останками коней-качалок подкармливали печку с булькающим свинцом. Несколько гномов, получив таинственное поручение, куда-то ушли, но скоро вернулись с небольшими мешками и хитрыми ухмылками на физиономиях. Гномы тоже умели использовать вещи, которые люди выбрасывали на помойку. В том числе даже те вещи, которые еще не быливыброшены.

Сахарисса уже собиралась вернуться к изучению отчета о ежегодном собрании Веселых Корешей с Сонного холма, когда грохот и ругань на убервальдском, то есть на языке, который очень хорошо подходил для ругани, заставили ее торопливо подбежать к люку в подвал.

— Господин Шрик, с тобой все в порядке? Мне принести веник и совок?

— Бодрожвацкий жалтцайт!О, извиняйт, госпожа Сахарисса! Небольшой рытвина по пути к прогрессированию.

Сахарисса спустилась по лестнице в подвал.

Отто стоял у своего самодельного верстака. На стене были развешаны коробки с бесенятами. Саламандры дремали в клетках. В большой темной банке извивались сухопутные угри. Но стоящая рядом с Отто банка была разбита.

— По неосторожности опрокидывают и разбивайт, — со смущенным видом пояснил Отто. — А теперь этот придурочный угря прятаться за верстаком.

— Они кусаются?

— О найн, они чересчур леноватые…

— Отто, а что ты тут делаешь? — спросила Сахарисса, пытаясь рассмотреть лежащий на верстаке большой предмет.

Отто неуклюже влез между нею и верстаком.

— О, это ист всего лишь экспериментаторный…

— Ты работаешь над формами для цветной отпечати?

— Йа, но это ист грубый прототайп…

Сахарисса краем глаза заметила какое-то движение. Сбежавшему сухопутному угрю стало скучно за верстаком, и сейчас он весьма лениво двигался к новым горизонтам, туда, где угорь может извиваться величаво и горизонтально.