Правда
Шрифт:
Все уставились на ужасное видение в лице сестры Йеннифер, а брат Кноп тем временем продолжил:
— Это значит, что она, гм, не разговаривает. Совсем. Ни при каких обстоятельствах.
— О боги, — слабым голосом произнесла Сахарисса.
Лицо сестры Йеннифер было похоже на кирпичную кладку, а один из ее глаз бешено вращался.
— Мы были посланы в Анк-Морпорк епископом Рогом как члены его Миссии В Защиту Животных и вдруг узнали, что вы разыскиваете попавшую в беду маленькую собачку, — пояснил брат Кноп. —
— Мы разыскиваем маленького терьера, — сказала Сахарисса. — Но люди приносят такое…
— Ой-ей-ей, — посочувствовал брат Кноп. — Впрочем, сестра Йеннифер всегда хорошо справлялась с подобной работой…
Сестра Йеннифер размашистым шагом подошла к письменному столу. Мужчина с надеждой во взгляде протянул ей животное, которое определенно было барсуком.
— Он немного захворал…
Сестра Йеннифер опустила кулак на череп мужчины,
Вильям поморщился.
— Орден сестры Йеннифер проповедует жестокую любовь, — покачал головой брат Кноп. — Примененное в нужное время наказание способно вернуть заблудшую душу на путь истинный.
— И какой орден принадлежайт данная сестра? — уточнил Отто, наблюдая, как заблудшая душа с барсуком пытается попасть в дверь, а каждая ее нога тем временем выбирает свой собственный истинный путь. Брат Кноп кисло улыбнулся.
— К ордену Цветочков Извечного Раздражения, — ответил он.
— Правда? Не слыхайт о таком. Весьма… обхватывающее название. Ладно, йа долженствую проверить, как бесы делайт свой труд…
Увидев надвигающуюся сестру Йеннифер, толпа быстро поредела. Те, что с мурлыкающими и поедающими семечки собаками, бежали первыми. Остальные также начали проявлять признаки беспокойства.
Вильям почувствовал себя как-то неуютно, хотя и не понимал почему. Определенная часть омнианского духовенства до сих пор свято верила в главную истину: прежде чем душа попадет на небеса, тело должно побывать в аду. И ни в коем случае не следовало порицать сестру Йеннифер за ее внешний вид или даже за размер ладоней. Пусть они покрыты густыми волосами, такое ведь иногда встречается в глухих сельских районах…
— А чем именно сейчас занимается сестра? — спросил он.
Из очереди доносились вопли и визг. Собак бесцеремонно выхватывали из рук владельцев, награждали свирепым взглядом и швыряли обратно.
— Как я уже говорил, мы пытаемся найти собачку, — пояснил брат Кноп. — Возможно, она нуждается в нашей помощи.
— Но… вон тот жесткошерстный терьер очень похож на изображенного на картинке, — сказала Сахарисса, — а сестра едва взглянула на него.
— Сестра Йеннифер отлично разбирается в собаках, — успокоил ее брат Кноп.
— Ну да ладно, — спохватилась Сахарисса, поворачиваясь к своему столу. — Нужно возвращаться к работе. Сам собой следующий листок не напишется.
— Полагаю, поиски будут более успешными, когда мы отпечатаем изображение собаки в цвете, — сказал Вильям, оставшись с братом Кнопом наедине.
— Вероятно, — согласился преподобный брат. — У нее был специальный окрас. Такой серо-буроватый.
И тут Вильям понял, что ему суждено умереть. Когда — лишь вопрос времени.
— Так вы знаетемасть собаки… — тихо промолвил он.
— Ты иди пока копайся в своих словах, писака, — сказал брат Кноп так, чтобы его слова услышал только Вильям, и на мгновение распахнул рясу, демонстрируя полный набор режуще-колющих инструментов. — Все остальное тебя не касается, понял? А будешь кричать — кто-нибудь погибнет. Попытаешься стать героем — кто-нибудь погибнет. Сделаешь резкое движение — кто-нибудь погибнет. Честно говоря, мы все равно можем кого-нибудь убить, чтобы, так сказать, время сэкономить. Говорят, будто бы перо сильнее клинка. Слышал такое?
— Да, — прохрипел Вильям.
— Хочешь сам убедиться, правда это или нет?
— Не хочу.
Вильям заметил, что Хорошагора не спускает с него глаз.
— Чем занимается этот гном? — спросил брат Кноп.
— Набирает шрифт, сэр, — ответил Вильям. Колюще-режущие предметы — такая штука… Вежливость никогда не помешает.
— Прикажи ему делать свое дело и не отвлекаться, — велел Кноп.
— Э… Пожалуйста, господин Хорошагора, продолжай! — крикнул Вильям так, чтобы гном услышал его сквозь вопли и лай. — Все в порядке!
Кивнув, Хорошагора повернулся к нему спиной. Театральным жестом он вскинул руку высоко над головой и приступил к набору.
Вильям наблюдал за ним. Читать порхающие над кассой пальцы было проще, чем клики семафора.
«Он[пробел] дулик?»
Так, рядом с «д» находится «ж»…
— Да, несомненно, — громко произнес Вильям. Кноп воззрился на него с подозрением.
— Что несомненно?
— Я… Просто нервы, — сказал Вильям. — При виде ножа я всегда немного нервничаю.
Кноп посмотрел на гномов. Все они стояли к нему спинами.
Рука Хорошагоры снова запорхала над кассой, выбирая нужные буквы.
«Вооружен?[пробел] Кашляй[пробел] 4[пробел] Да».
— Что, в горле першит? — осведомился Кноп, когда Вильям закашлялся.
— Снова нервы… сэр.
«OK[пробел] зову[пробел] Отто».
— О нет, — пробормотал Вильям.